Мейсон снял лямки и бросил бюстгальтер на пол, пробежав пальцами вдоль моих позвонков до шеи. Его пальцы обжигали меня, а шероховатые ладони как будто царапали кожу, вызывая потрясающие ощущения.

Интересно, не показалась ли я ему слишком худой и жесткой на ощупь? Может, он предпочитает более пышных девушек? А если ему не понравится мое тело?

Неуверенность съедала меня заживо, но Мейсон запустил руку в мои волосы и поцеловал в изгиб шеи, как будто сходил с ума.

Меня будто ударило током. Я задержала дыхание и окунулась в его шелковистый, чувственный аромат, чувствуя, что он опьянен мною так же, как и я им.

«Я влюбляюсь в тебя» – вспомнились его слова, и душа возликовала, захотелось плакать от счастья.

Он хотел меня не потому, что я была идеальной. Он хотел меня такую, какая я есть, потому что я искала звезды на небе и у меня улыбка, которая сияет немногим.

Да, я гордая, упрямая и молчаливая, но я единственная девушка, которая вошла в его сердце.

И когда он прижал меня к себе, положив руки на мои лопатки, как на белые крылья, я поняла, что принадлежу ему всей душой.

«Я люблю тебя, – мысленно сказала я, зарываясь пальцами в его волосы. – Я любила тебя еще до того, как поняла, что это значит».

Я поцеловала его грудь слева, повыше соска, там, где было сердце, и Мейсон вздрогнул. Мне нравились реакции его тела, нравилось чувствовать, как оно мне отвечает: порывисто, чувственно и правдиво.

Я оказалась на кровати, Мейсон возвышался надо мной. Я тяжело дышала, когда он скользнул между моих ног и прижал меня к матрасу, страстно целуя.

Его грудь прижалась к моим обнаженным грудям, и я боялась потерять сознание от этого пугающего и возбуждающего ощущения. Было чудесно, но и страшно.

Мейсон расстегнул мои шорты, приподнял меня и стянул их, затем проделал то же самое со своими джинсами. Я замерла при виде его тела, которое предстало передо мной. Горло сжалось, сердце ухнуло вниз при виде захватывающего зрелища.

Я напряглась, когда его взгляд скользнул по мне сверху вниз и остановился на трусиках. Я внезапно почувствовал себя незащищенной, хрупкой, несовершенной. Впервые мне захотелось, чтобы он на меня не смотрел.

– Я…

Не в силах выдержать его жгучий взгляд, я лихорадочно нащупывала простыню. Мейсон понял мои намерения, перехватил мою руку, и я поймала себя на том, что дерусь, как дура, за кусок ткани, но Мейсон подтянул меня под себя и прижал мои запястья у меня над головой.

Я испуганно смотрела на него, дрожа, как маленькая птичка, попавшая в ловушку.

– Ты все это время закрывалась, – прошептал он голосом, который растопил меня. – Ты всегда пряталась под безразмерной одеждой. Я хочу тебя увидеть.

Его глубокий мужественный голос вырвал из меня влажный вздох. Он не заставлял меня, а просил, но моя неуверенность все равно побеждала. От неловкости и смущения я отвернула лицо в сторону. Застенчивость – неотъемлемая часть меня.

Конечно, я вела себя глупо. Наверное, любая девушка на моем месте радовалась бы оттого, что Мейсон ею восхищается. Но даже в такой интимный момент я не могла быть никем, кроме как самой собой.

Он наклонил голову, рассматривая меня. Я чувствовала на себе его взгляд, но продолжала смотреть в сторону. Его безжалостно пристальный взгляд был медленной, пульсирующей прелюдией к прикосновению, потому что в следующий момент я почувствовала его теплую ладонь на животе.

Я затаила дыхание. Кожу покалывало, сердце забилось быстрее.

Мейсон медленно ласкал меня рукой, вслушиваясь в молчаливые реакции моего тела. Мир свелся к этому единственному прикосновению, плавному, спокойному, но от этого не менее решительному. Подушечками пальцев он скользил по моей коже к груди, пробежав по ребрам и вызывая во мне мурашки.

Боже мой!

Мне было стыдно за возбуждение, вызванное во мне таким легким прикосновением. Чувства дрожали, раскрываясь, как налившиеся бутоны. Его дыхание было землетрясением, а пальцы пронизывали меня электрическими разрядами скрытого, еле сдерживаемого желания.

Смущенная своей чувствительностью, я заставила себя лежать неподвижно, пока Мейсон продолжал исследовать меня, продлевая это медленное безумие.

Он провел рукой по изгибу моей груди, и по животу пробежала дрожь. Я напряглась, пытаясь справиться с этими ощущениями, но тело кричало о них.

Мои закинутые за голову руки слегка онемели, соски набухли и стояли торчком. Мне казалось, что я схожу с ума, когда он прикасался к ним своей жесткой рукой. Он потер большим пальцем это сверхчувствительное место, и я не выдержала, выгнулась так сильно, что не смогла дышать.

Кожа как будто наэлектризовалась. Я больше не могла сдерживать ощущения, мне было и жарко, и холодно одновременно, хотелось сжать ноги, обхватив его колено, и извиваться. Я уже задыхалась, а он продолжал дразнить меня все настойчивее, рассылая напряженные импульсы по всему моему телу.