Глаза Дэниела вспыхивают диким огнём, и на мгновение я клянусь, что вижу в их глубине что-то древнее и ужасающее. Он наклоняется ближе, его горячее дыхание обдаёт моё лицо, когда он глубоко вдыхает, наслаждаясь моим запахом.

– Ты, — хрипит он, впиваясь пальцами в мою плоть.

– Только ты.

Внезапно он разворачивает меня и прижимает к стене, придавливая своим мощным телом.

Я борюсь с его железной хваткой, паника подступает к моему горлу, когда я осознаю серьезность ситуации. Действия Дэниела - действия одержимого человека, его обычное холодное поведение сменилось грубым, животным голодом.

– Нет, Дэниел, пожалуйста!
– Умоляю я, мой голос едва громче шепота.

– Это не ты.

– Что-то не так!

Он мрачно хихикает, от этого звука у меня по спине пробегают мурашки.

– Неправильно?

– О, моя дорогая жена, я никогда в жизни не чувствовал себя так хорошо.

Его руки блуждают по моим изгибам, сжимая и разминая с жестокой интенсивностью, которая заставляет меня задыхаться.

Слезы подступают к уголкам моих глаз, когда я отчаянно пытаюсь урезонить его, но его хватка только усиливается, заглушая мои протесты.

Воспоминания о нашей брачной ночи нахлынули на меня, болезненно напоминая об унижении и предательстве, которые я пережила. Несмотря на мою невинность, Дэниел привёл домой другую женщину, оставив меня одну, и я плакала, пока не уснула. Холод в его глазах тогда, казалось, отражал ледяную пустоту в моём сердце.

Теперь, когда он прижал меня к стене, я не могу не задаваться вопросом, какая тёмная сила пробудила в нём эту сторону. Дэниел, которого я знала, был отстранённым, замкнутым — не склонным к таким диким проявлениям желания. И всё же вот он, его прикосновения грубые и властные, превращающие меня в игрушку для его извращённых похотей.

Рыдания сотрясают моё тело, когда я наконец поддаюсь отчаянию, которое нарастало во мне. Слёзы текут по моему лицу, смешиваясь со слюной, которая капает с моей дрожащей нижней губы. Мои плечи яростно трясутся под тяжестью сокрушительных объятий Дэниела, его твёрдая грудь безжалостно прижимается к моей вздымающейся груди.

Боль от его предательства, всё ещё свежая и острая после всех этих лет, возвращается с жестокой силой. Как будто каждая клеточка моего существа кричит от боли, вторя разбитым осколкам моего некогда полного надежд сердца. Я рыдаю, как раненое животное, потерявшись в водовороте горя и ужаса.

Дэниел отступает назад, на его лице написано недоумение, как будто он не может понять поток эмоций, исходящих от меня. На мгновение мне кажется, что его радужки вспыхивают глубоким огненно-красным, как угольки умирающего пламени. Но когда я моргаю, цвет возвращается в норму, и я сомневаюсь, не показалось ли мне это.

– Что случилось? — спрашивает он с искренним беспокойством в голосе.

Вопрос повисает в воздухе, резко контрастируя с дикостью, которая управляла им всего несколько мгновений назад. Он протягивает руку и нерешительно убирает прядь волос с моего заплаканного лица, его прикосновение нежное и успокаивающее.

Дэниел в замешательстве хмурит брови, глядя на меня, искренне озадаченный моим расстройством.

– Разве не принято, чтобы супруги проводили ночи вместе? — спрашивает он с невинным любопытством в голосе.

Когда я встречаюсь с ним взглядом, у меня по спине пробегает дрожь. Сейчас в нём что-то неуловимо изменилось, несмотря на его озадаченное выражение лица. Дэниел, которого, как мне казалось, я знала, никогда бы не задал такой наивный вопрос, особенно учитывая нашу напряжённую историю отношений.

– Нет, всё не так просто, — выдавливаю я из себя охрипшим от слёз голосом.

Я прижимаю ладони к его груди, чувствуя под кончиками пальцев уверенное биение его сердца. Это успокаивающее, но в то же время нервирующее ощущение, как будто я пытаюсь удержаться в реальности посреди сюрреалистического хаоса, разворачивающегося передо мной.

– Я знаю, это звучит иррационально, но...

Я замолкаю, не в силах выразить словами сложную паутину чувств и воспоминаний, которые крутятся у меня в голове. Мой взгляд опускается вниз, фокусируясь на полу между нами, как будто узоры на ковре скрывают какую-то глубокую истину.

– Мы не спим вместе, — бормочу я, и эти слова наполнены невысказанным смыслом.

Это факт, который стал настолько привычным, настолько укоренился в наших отношениях, что я редко задумываюсь об этом. Но теперь, после необъяснимого поведения Дэниела, это приобретает новое значение, становясь болезненным напоминанием об эмоциональной дистанции, которая со временем выросла между нами.

Я осмеливаюсь взглянуть на него, ища в его глазах хоть намёк на понимание или сочувствие. Но вместо этого я вижу искреннее недоумение, как будто он действительно не может понять глубину моей боли и разочарования.