Пронзительный взгляд Дэниела снова скользит по моему телу, словно он запоминает каждую деталь. Когда он снова заговаривает, в его голосе слышится странное раздражение, как будто его злит этот факт.

– Этот идиот не спал с тобой? — повторяет он, и его слова эхом разносятся по тихой комнате.

На мгновение я замираю, мой разум потрясён тем, как странно он говорит о себе в третьем лице. Это просто результат его замешательства или у него помутился рассудок?

Я тяжело сглатываю, пытаясь успокоить свои скачущие мысли.

– Нет, мы уже много лет не спали в одной постели, — тихо отвечаю я, внимательно наблюдая за его реакцией.

Дениел все еще выглядит раздраженным, но по его мускулистому телу пробегает лёгкая дрожь, словно у дикого зверя, готового к прыжку.

Дэниел прищуривается, в его глазах вспыхивает огонёк, пока он обдумывает моё откровение. Воздух в комнате, кажется, сгущается, наполняясь напряжением и невысказанными намёками. Я чувствую его пристальный взгляд, как физическое прикосновение, от которого у меня на руках встают дыбом волоски.

– Почему нет? — спрашивает он низким и угрожающим голосом.

Теперь нет никаких сомнений в его доминировании, в первобытной силе, которая требует уважения и подчинения. Я инстинктивно отступаю назад, сердце бешено колотится в груди, когда я осознаю всю степень преображения Дэниела.

– Это сложно, — запинаюсь я, пытаясь объяснить запутанную череду эмоций и обид, которые встали между нами.

Но Дэниела не интересуют тонкости; он жаждет ответов, и он хочет их прямо сейчас.

– Я... Я не собираюсь... ничего тебе объяснять, играй в свои игры сам! — говорю я.

Моя реплика замирает на моих губах, когда слова Дэниела разрезают напряженную атмосферу, как горячий нож — масло.

– Я голоден, — констатирует он как ни в чем не бывало, не отрывая от меня взгляда.

По моему позвоночнику пробегает холодок, пока я пытаюсь сопоставить это холодное, отстраненное заявление с человеком, которого, как мне казалось, я знала. Голод в его самом примитивном смысле кажется странной реакцией на нашу горячую перепалку. Неужели его психическое состояние ухудшилось ещё больше, сведя сложные эмоции к базовым инстинктам?

Прежде чем я успеваю сформулировать ответ, Дэниел разворачивается на каблуках и идёт на кухню, оставляя меня в гостиной в оцепенении и одиночестве. По дому разносится звук открывающихся и закрывающихся шкафов, сопровождаемый стуком посуды и гулом холодильника.

Минуты тянутся одна за другой, и каждая из них наполнена гнетущей тишиной, от которой у меня по коже бегут мурашки. Я расхаживаю по гостиной, и эхо моих шагов отражается от стен, пока я пытаюсь понять странное поведение Дэниела. Голод в качестве объяснения звучит неубедительно. Здесь происходит что-то ещё, что-то тёмное и тревожное, чему я не могу найти объяснения.

Запах жареного мяса проникает в комнату, смешиваясь с ароматом специй и трав. Мой желудок протестующее урчит, напоминая мне, что я тоже пренебрегала базовыми потребностями, пытаясь справиться с эмоциональными последствиями нашего брака. Но мысль о том, чтобы сесть за стол с Дэниелом, теперь вызывает у меня ужас.

Пока я обдумываю свои варианты, дверь на кухню распахивается, и на пороге появляется Дэниел.

Дэниел выходит из кухни с дымящейся тарелкой в руках. В воздухе витают аппетитные ароматы, но мой аппетит пропал, уступив место грызущему чувству тревоги. Он ставит тарелку на кофейный столик, затем опускается на диван рядом с ним, его движения плавные и хищные.

– Сядь, — приказывает он низким голосом, от которого у меня по спине бегут мурашки.

Я колеблюсь, разрываясь между первобытным желанием подчиниться и рациональным осознанием того, что подчиниться ему сейчас было бы серьёзной ошибкой.

Медленно, неохотно я опускаюсь на противоположный край дивана, сохраняя безопасную дистанцию между нами. Дэниел берёт вилку, вертит на ней кусочек мяса, прежде чем поднести его ко рту. Звук его жевания громко разносится по тихой комнате, напоминая о его присутствии и власти.

Дэниел подвигает ко мне по кофейному столику вторую тарелку, золотисто-коричневое мясо заманчиво блестит в мягком свете. Несмотря на мои сомнения, невозможно игнорировать соблазнительный аромат и внешний вид. Мой желудок урчит в предвкушении, предавая меня.

Вздохнув, я беру вилку, металл звякает о керамику, когда я осторожно откусываю. На языке взрывается вкус, насыщенный и пикантный, идеальный баланс специй и приправ. Это не похоже ни на что из того, что Дэниел когда-либо готовил раньше, это кулинарный шедевр, который противоречит его обычному посредственному кулинарному мастерству.