Осторожно высвободившись из объятий Дэниела, я соскальзываю с кровати, мягко ступая босыми ногами по прохладным половицам. Ранний утренний свет, проникающий сквозь занавески, отбрасывает бледный отблеск на комнату, пока я тихо иду к двери, намереваясь незаметно выйти, пока неловкость не усилилась.

Однако, когда я тянусь к ручке, внезапный укол вины заставляет меня оглянуться через плечо. В это мимолетное мгновение я вижу то, от чего у меня стынет кровь. Глаза Дэниела, которые только что были закрыты, теперь сияют недвусмысленным красным светом, отбрасывая жуткую, хищную тень на его лицо.

Я быстро моргаю, пытаясь сопоставить багровую интенсивность, которую я ощутила, с мирным сном, который теперь читается на лице Дэниела. Его дыхание остаётся ровным, выражение лица безмятежным, как будто ничего необычного не произошло.

Стряхнув с себя тревожное впечатление, я списываю своё видение на усталость и тусклый, неуверенный свет зари. «Возможно, мой уставший мозг сыграл со мной злую шутку», — пытаюсь я найти рациональное объяснение, пытаясь отмахнуться от этой странной встречи как от простой галлюцинации.

Глубоко вздохнув, я сосредотачиваюсь на текущей задаче — выбраться из спальни, не привлекая к себе внимания. Тихонько приоткрыв дверь, я выскальзываю в коридор и аккуратно закрываю её за собой. Спускаясь по лестнице, я не могу избавиться от ощущения, что взгляд Дэниела следовал за мной, даже когда его тело, казалось, отдыхало.

Когда я спускаюсь по лестнице, с кухни доносится аромат свежесваренного кофе и выпечки, смешиваясь с гулом утренней суеты. Лейла, наша надежная домработница, стоит у плиты спиной ко мне и ловко готовит завтрак.

Она оборачивается на звук моих шагов и, как всегда, приветствует меня теплой улыбкой.

– Доброе утро, мисс!

– Что вы хотите на завтрак сегодня?

Её вопрос банален, но он служит приятным отвлечением от странных событий наверху. Я выдавливаю из себя весёлый ответ, пытаясь избавиться от затянувшегося беспокойства.

– О, всё, что ты порекомендуешь, будет прекрасно, спасибо, Лейла.

– Ты всегда знаешь, что приготовить.

Лейла кивает, ловко раскладывая по тарелкам яичницу, бекон и тосты.

– Тогда я отнесу всё в столовую, — говорит она, и её голос звучит успокаивающей мелодией на фоне звона посуды и шипения кофемашины.

Пока я наблюдаю за её работой, на меня снисходит ощущение нормальности, я погружаюсь в знакомые ритмы домашней жизни. На мгновение загадочная динамика отношений с Дэниелом отходит на второй план, уступая место успокаивающей предсказуемости хорошо налаженного быта.

Лейла ставит передо мной дымящуюся кружку кофе и тарелку, доверху наполненную едой.

– Вот, дорогая. Наслаждайся завтраком, пока он горячий, — говорит она, ласково похлопывая меня по руке, прежде чем вернуться на кухню, чтобы закончить свои дела.

Как только я собираюсь сделать глоток кофе, дверь в столовую распахивается, и входит Дэниел, заполняя собой весь дверной проём. Он двигается с тихой уверенностью, не сводя с меня глаз, пока подходит к столу.

– Моя жена не хочет есть со мной? — спрашивает он низким и слегка хриплым голосом, словно это вопрос, а не утверждение. Он наклоняет голову набок, его пронзительный взгляд встречается с моим, ища ответы.

Неожиданный вопрос застаёт меня врасплох, и я тереблю салфетку, внезапно не зная, что ответить. Он искренне озадачен или за его словами скрывается какой-то скрытый смысл? Воздух между нами наэлектризован, атмосфера наполнена невысказанным напряжением и неразрешёнными эмоциями.

– Я думала... что ты будешь занят с утра, как обычно...
– говорю я.

Он снова смотрит на меня.

– Занят по утрам...
– бормочет он задумчиво.

Я колеблюсь, держа вилку над тарелкой, пока Дэниел садится прямо напротив меня, его движения неторопливы и целенаправленны. В его тоне звучит непоколебимая уверенность, когда он заявляет:

– Сегодня я хочу позавтракать с тобой.

Его слова повисают в воздухе, в них одновременно вызов и приглашение. Наши взгляды снова встречаются, и я почти физически ощущаю силу его взгляда. Я чувствую тяжесть его присутствия, едва заметное изменение в расстановке сил, когда он заявляет о своём желании разделить со мной этот интимный момент.

Молчание затягивается, прерываясь лишь тихим звоном столовых приборов о фарфор и отдалёнными звуками просыпающегося города за окном. Взгляд Дэниела не отрывается от моего, на его лице маска спокойной решимости, скрывающая бушующие под поверхностью эмоции.