Я опускаю взгляд на наши переплетённые пальцы, а потом снова смотрю на него. Он, кажется, не собирается отпускать мою руку, что меня немного смущает.

— Ты сможешь сегодня поработать? — спрашивает он.

Мои глаза тут же расширяются — фотосессия! Сколько сейчас времени?! Я резко вскакиваю, но тут же жалею об этом. Боль пронзает голову, и я хватаюсь за неё, вскрикивая.

— А-а-а!

— Эй, полегче, — он мягко усаживает меня обратно. — Я поставил будильник заранее. Ну, некоторые из них, — усмехается он. — Иногда мне трудно просыпаться, если я всё-таки заснул. Поэтому ставлю несколько штук, чтобы не заснуть.

Он потирает затылок, и его волосы свободно падают на лицо.

— Я тоже так делаю, — киваю я, слегка улыбаясь его признанию, хотя в голове всё ещё шумит.

Он поворачивает голову ко мне, и на мгновение наши взгляды встречаются. Мы просто молча смотрим друг на друга, пока я не отвожу глаза. Прочищаю горло и пытаюсь встать, но головная боль становится слишком сильной, заставляя меня снова опуститься на подушку.

— Подожди, я принесу тебе воды, — быстро говорит он, вскакивая с кровати и выбегая из комнаты.

Я тяжело вздыхаю и тянусь к своему телефону на прикроватной тумбочке. К счастью, до съемок остаётся ещё несколько часов — облегчение пронзает меня. На экране несколько пропущенных звонков от мамы и Карлы, а также пара сообщений от Клары.

— Вот, держи, — возвращается Габриэль, протягивая мне стакан воды, а в другой руке у него аспирин.

Я смотрю на него снизу вверх, пока он стоит надо мной.

— Прости, что тебе пришлось посидеть со мной, — говорю я, принимая лекарство и запивая его водой.

— Я хотел убедиться, что с тобой всё в порядке, — он вздыхает и садится рядом на кровать. — Но это был первый… ну, теперь уже второй раз с тобой.

— Что? — Я начинаю пить прохладную, освежающую воду.

— Я никогда раньше не спал в одной постели с женщиной. — Я удивленно вдыхаю, но начинаю давиться водой. Он тут же бросается хлопать меня по спине.

— Как это… всегда? — задыхаюсь я в перерывах между кашлем.

— Никогда. До тебя, — отвечает он спокойно.

Я смотрю на него с явным сомнением. В голове всплывает образ длинноногой, стройной женщины, которая висела на нём в клубе не так давно.

Неужели он думает, что я это забыла?

— Хм. — Я встаю, желая сменить тему.

Головокружение усиливается, и я борюсь с приступом тошноты, когда пересекаю комнату. Ноги становятся ватными, и я начинаю потеть, тянусь к комоду, как к единственной опоре, когда пол подо мной будто исчезает.

— Полегче, — его голос звучит совсем рядом, и через секунду я чувствую его руки на своей талии, удерживающие меня, чтобы я не упала. — Может, тебе стоит перенести съёмку на сегодня?

Я осторожно качаю головой, стараясь не усугубить тошноту. Сделав глубокий вдох, говорю:

— Нет. Не получится.

— Почему нет? Дерьмо иногда случается, ты сама это говорила, — он пытается убедить меня, но я едва его слышу.

Внимание захватывает нечто другое — его руки, которые переместились на мои плечи, осторожно массируя их, а затем мою шею. Я закрываю глаза, теряясь в этом ощущении, наслаждаясь его тёплыми, уверенными прикосновениями. На мгновение все мысли и боль отступают. Я закрываю глаза, пытаясь подавить нахлынувшие эмоции.

Я вздрагиваю, когда из меня неожиданно вырывается тихий стон, и резко открываю глаза. Моё тело напрягается, и я резко отстраняюсь от него, цепляясь за стену, чтобы не упасть.

— Эм, я… я собираюсь принять душ, — пробормотав это, я пытаюсь как можно быстрее сменить тему. — Ещё раз спасибо за вчерашний вечер, — неуверенно машу рукой, и только тогда замечаю, что в руке держу свежие трусики и лифчик. Моё лицо вспыхивает, и я мгновенно прячу руки за спину.

На его лице снова расползается ленивая улыбка. Ему, без сомнения, нравится видеть меня в таком смущении.

— Так что можешь пойти и посмотреть, как ты выглядишь, — говорит он, не скрывая насмешки.

— Ладно, пока, — бормочу я и поспешно отступаю, направляясь в ванную. Быстро проскакиваю внутрь и закрываю дверь за собой, стараясь восстановить дыхание.

«Возьми себя в руки, Нора», — мысленно ругаю себя, прислонившись к двери. — «Ты ведёшь себя так, словно тебя годами обделяли вниманием и прикосновениями, но стоило тебе остаться наедине с ним — и ты тут же превращаешься в стонущее месиво»

«Это потому, что ты обделена», — шепчет внутренний голос. — «И к тому же, он не так уж плох в последнее время. Терпимый. Даже милый»

«Стоп».

Я смотрю на своё отражение в зеркале.

— Сосредоточься. Не позволяй своим гормонам взять верх, — строго говорю себе.