Я быстро сбрасываю с себя одежду и иду в душ, надеясь, что горячая вода смоет всё напряжение и тошноту, которые не отпускают с самого утра. Струи воды обжигают кожу, но я не двигаюсь, стою под ними дольше обычного, как будто это может помочь избавиться от смятения в голове и вернуть контроль над собой.

После душа я надеваю лифчик и трусики, накидываю халат, даже не утруждая себя завязать его. Пожалуй, стоит что-нибудь съесть, чтобы успокоить желудок, прежде чем одеваться и окончательно собраться. Я беру телефон и быстро отправляю сообщения маме и сестре, что со мной всё в порядке, просто была занята.

Заметив новое уведомление от Клары, я открываю её сообщение. Она прислала пару фотографий из кафе, где мы с Габриэлем. На одной мы стоим, глядя друг другу в глаза, и он нежно обнимает меня. На другой — мы сидим за столиком и смеёмся.

«Ух ты, как быстро это произошло».

Я не сдерживаю хихиканье, читая её сообщение: «Где было моё приглашение на кофе?» А затем следом: «Оно что, больше тюбика губной помады?»

«Я рада, что осталась. Я сомневалась, что мы зайдём так далеко и так скоро».

От неожиданности я вскрикиваю, и боль пронзает голову, когда я резко поворачиваюсь, напуганная внезапным появлением Габриэля.

— Что ты всё ещё здесь делаешь? — произношу раздражённо, хотя, в глубине души, его присутствие не кажется таким уж неприятным.

— Я воспользовался твоей свободной ванной, и мне принесли сменную одежду из отеля. Это не так уж далеко отсюда, — говорит он, вставая. Я замечаю, что на нём действительно новый костюм, а волосы ещё влажные.

— Это татуировка?

Я вспоминаю, что мой халат всё ещё расстёгнут. Я быстро натягиваю его и затягиваю пояс.

— Я думал, ты уже её, когда я оставалась в номере отеля после своего дня рождения?

Он опускает взгляд и качает головой:

— Нет, я попросил горничных позаботиться о тебе. Я не такой уж подонок, — он засовывает руки в карманы. — Ты голодна? Я купил кофе, но не знал, что ты предпочитаешь — что-то сладкое или солёное, поэтому приготовил тебе овсянку и омлет.

— Спасибо, это мило с твоей стороны, — отвечаю я, но моё внимание сразу привлекают цветы на тумбочке.

— Рубен сказал, что это тоже для тебя, — Габриэль протягивает мне букет, состоящий из жёлтых гвоздик, оранжевых лилий и лютиков. Я ощущаю, как рвотный позыв подступает к горлу, и с трудом его сдерживаю. Трясущейся рукой достаю открытку.

— Должен тебе сказать, что часть меня сомневалась, не соперничаю ли я с тобой. Но теперь, когда я увидел, какие цветы ты получаешь, я понял, что это не так. Ты, должно быть, кого-то сильно разозлила, mia patatina.

Я игнорирую его ласковое обращение и смотрю на Габриэля:

— Ты что, какой-то специалист по цветам? Ты не производишь впечатления человека, который палец о палец ударит ради букетов.

Габриэль усмехается:

— Я не такой. Но, как ты знаешь, я сидел в тюрьме, и мой сокамерник был знатоком цветов. Так что, возможно, я кое-что перенял.

Я усмехаюсь, прежде чем развернуть открытку:

«Я так разочарован в тебе. Если ты думаешь, что твой новый мужчина помешает мне получить то, что принадлежит мне по праву, ты ошибаешься. Глубоко ошибаешься».

Открытка выпадает из моих рук, и я хватаюсь за край стола, чувствуя, как мир вокруг меня сжимается. Габриэль быстро подбегает ко мне и помогает сесть:

— Что случилось? Тебя не стошнит?

Я кладу голову на стол, пытаясь дышать глубже, чтобы успокоиться.

— Что это за хрень? — Я медленно поднимаю голову и вижу, что открытка теперь в руках Габриэля.

— Кто, черт возьми, прислал тебе это, Беатрис?

Мои глаза наполняются слезами. Я борюсь со страхом и тошнотой, которые одолевают меня.

— Я… я не знаю. Эти сообщения появляются у меня уже некоторое время. Я думала, что со временем они прекратятся, но становится только хуже.

— Твои родители знают? Ты вызывала полицию?

Невеселый смешок срывается с моих губ, когда я вытираю слезы.

— Хорошо, скажи моим родителям, что какой-то псих-преследователь присылает мне цветы, записки и подарки. Они не верят, что я смогу выжить одна. А это только усилит их желание вернуть меня домой и держать взаперти вечно, потому что я слишком слаба, чтобы справиться с чем-либо и с кем-либо. Как ты думаешь, почему я вообще ввязалась в это гребаное соглашение с тобой?