– Чех, - тихо зову я, но он жестом дает понять, что лучше помолчать.

Послушно затыкаюсь. Что ж, кажется, и правда, не время болтать.

Чех знает, куда идти. Мы просто проходим узкий коридор, где пахнет лекарствами, спиртом и чем-то ещё… то ли глиной, то кровью. Я хмурюсь, пытаясь понять, что сейчас чувствую. Откуда такое нелепое сочетание?

– Не спи, - легонько толкает меня в бок Ябо, а потом и вовсе тянет за рукав, ибо Чех успел нырнуть в боковой кабинет.

Здесь… явно работает косметолог.

Я недоуменно осматриваюсь. Кабинет как кабинет: вот специальная кушетка для клиентов, раковина, шкафы с какими-то лекарствами и средствами, несколько аппаратов, которые для меня совершенно непонятны. Я, конечно, писал несколько статей о косметологии, но ими все знакомство с этой сферой ограничивалось. Поэтому я озираюсь даже с любопытством.

Открывается дверь подсобного помещения, и в дверном проеме появляется жилистый брюнет. Моё внимание сразу приковывают его руки. Длинные пальцы, подвижные, такие… «танцующие». И эта косточка под большим примечательная, так и притягивает взгляд. Почему-то ощущение, что пальцы ни на секунду не останавливаются, хотя он всего лишь держит полотенце. Такой… не красавец совсем, но раз увидишь - запомнишь на всю жизнь. И черные глаза, внимательные и любознательные; и ассиметричную стрижку; и эти выразительные скулы.

Он смотрит на нас с большим интересом. Я пытаюсь уловить шок или хотя бы удивление от вида Ябо. Но в черных глазах, которые на самом деле скорее темно-карие, ничего подобного нет.

– Как интересно, - наконец-то произносит он.

– Я обещал, что будет интересно, - кивает Чех.

– Чувствую себя музейным экспонатом, - ворчит Ябо, складывая руки на груди.
– Ну что, что будешь делать?

Мужчина переводит на меня взгляд, внезапно улыбается уголком губ:

– Он был совершенно невыносим все это время?

Это застает меня врасплох, но потом я всё же собираюсь с мыслями и подтверждаю:

– Именно, но я смог.

– Вы молодец.
– Он вдруг протягивает руку.
– Владимир.

– Дмитрий, - представляюсь я, пожимая «танцующие пальцы». Крепкие, кстати, сильные. Даже немного неожиданно.

Он поворачивается к Ябо и Чеху, задумчиво смотрит на обоих. Я замираю, кажется, даже не дышу: чувствую, как Владимир буквально взвешивает все за и против.

– Сколько понадобится времени?
– спрашивает Чех.

Владимир чуть прищуривается, окидывает Ябо взглядом с ног до головы. О чем-то думает, и… ни мне, ни Чеху этого точно не понять. Судя по виду Ябо, тот тоже может только гадать, что в голове у этого человека.

– Дня два, может быть, три. Чтобы можно было спокойно выйти на улицу, не вызывая вопросов у прохожих - наконец отвечает Владимир.
– Но ты спрашиваешь срок, не уточняя, каков будет результат.

– Мне важно, что он будет, - ни капли не смущается Чех.

– То есть вас моё мнение вообще не интересует?
– спрашивает Ябо, явно осознав, что теряет инициативу по всем направлениям.

– Нет, - хором отвечают Чех и Владимир.

Вид Ябо с отвисшей челюстью настолько забавен, что я начинаю смеяться. Так чисто и искренне давно не получалось. На меня смотрят немного с удивлением, но мне уже всё равно. Истерика, что ли? Нехорошо.

Остановиться не получается.

Чех подхватывает меня под локоть и выводит из кабинета.

– Я буду ждать сообщения, - бросает он на ходу и тянет меня дальше.

На улице льет дождь. Когда только успел начаться?

Пальцы Чеха до боли впиваются в моё запястье.

– Дыши. Просто дыши.

Поначалу получается плохо, но постепенно дыхание выравнивается, мне становится лучше. Сюрреализма ситуации это не уменьшает, но немного отодвигает в сторону.

Дождь холодный, волосы тут же намокают, но Чех даже не думает тянуть меня в укрытие. Стой и приходи в себя. Холод, вода, дыхание. Пожалуй, это всё, что сейчас нужно.

Ровно до того момента, когда я нахожу силы хрипло произнести:

– Я хочу домой.

– А я думал, в Монте-Карло.

– Очень смешно.

– Садись, отвезу.

Дорога занимает каких-то пятнадцать минут - Чех очень неплохо ориентируется в Херсоне.

«И в Одессе, - внезапно подсказывает внутренний голос, - и вообще на юге». Последняя мысль буквально обжигает. С чего я взял про юг вообще? Объяснить не получается, но такое чувство, что я прав на все сто процентов.

Хмурюсь, пытаясь проанализировать ощущения. Откуда это?

Задумавшись, не сразу понимаю, что мы свернули и даже остановились.

– Что?
– Я выглядываю в окно, пытаясь понять, почему Чех передумал ехать и вообще выходит из машины.