— А, правда? — удивлённо спросила Асэми, ожидав услышать другой ответ.

— Да! Я почти уверен, что матушка Ини предвидела ситуацию и хотела, чтобы мы принесли яйцо в храм.

— Так… мы возьмём его с собой?

— Да, раз уж не удалось достать сердце дракона, то заберём хотя бы чешуйчатый «камень». Будет что обменять на информацию у хитрой настоятельницы. Ну… или сделаем себе гигантский омлет!

Тайхарт подошёл к яйцу и осторожно ткнул его носком сапога, ответа не последовало. Похоже, зародыш внутри ещё не развился достаточно, чтобы чувствовать угрозу вокруг.

— Тяжёлое… — Тайхарт с трудом поднял огненное яйцо. — Ещё и жжётся… Всё больше сожалею, что мы не взяли повозку. Ну да что теперь ныть, двинемся обратно, а передохнём уже в нашей пещере, где мы пережидали дождь после схватки с Белым орденом. Надеюсь, новых гостей там не будет…

***

Следующая ночь прошла спокойно. Тайхарт и Асэми хорошо отдохнули и набрались сил, а после двинулись дальше, решив сделать небольшой крюк, чтобы по дальней дуге обогнуть поместье Илентиль и прилегающие к нему земли.

На третий день пути учитель и ученица уже подходили к храму, на территории которого укрывались беглые рабы из расы зверолюдов. Здание святилища уже виднелось за ближайшим холмом, служа своеобразным маяком.

Тайхарт и Асэми обогнули возвышенность и вышли к высоким внешним стенам, огораживающим церковную усадьбу.

Ворота, ведущие внутрь территории, были открыты. Казалось, матушка Ини знала о скором возвращении своих посланцев. Тайхарт не удивился бы, увидев жрицу, стоящую на тропе и машущую рукой.

За каменными забором мало что изменилось: кудахтали куры, в маленьких огородиках работали зверолюды, вился дымок над трубами жилых домиков. Усадьба возле храма казалась спокойным островком посреди безумного мира. Здесь не было места насилию и боли, сама Первая благословила эти земли.

Но одна деталь всё же казалась новой, она вызывала некоторое удивление. Возле ворот и здания самого храма стояло два десятка каменных статуй. Они изображали людей, вооружённых мечами. Изваяния казались до крайности реалистичными.

— О! А вот и вы… — раздался голос матушки Ини.

Она была одета в длинное белое одеяние жрицы, а каштановые волосы косами спадали на плечи. На лице красовалась еле заметная улыбка, а в глубине глаз притаилась хитрая искорка.

При виде настоятельницы храма Тайхарт снова ощутил странное давление, словно перед ним стоял не человек, а настоящее божество. И пусть сейчас незримая ладонь давила сверху чуть меньше, чем при прошлой встрече, но ощущение всё равно было не из самых приятных.

— Да, мы вернулись, — проговорил Тайхарт, поставив яйцо на землю. — Как видите, мы выжили и принесли «подарок». Дракон пал, но от него не осталось даже отдельных чешуек. Надеюсь, яйцо сгодится для подтверждения наших слов. Сделка ведь ещё в силе?

— Я всегда держу своё слово, — ответила жрица, ни капли не удивлённая виду драконьего яйца.

— Значит, мы можем узнать всё, что захотим?

— Конечно, но не сейчас. Для начала отдохните и хорошенько помойтесь. Будем честны, от вас сильно смердит. И это не только запах пота, но и вонь множества смертей. Вам нужно очиститься и внешне, и внутренне…

Сказав это, матушка Ини повернулась в сторону храма и негромко позвала:

— Эй, Хик, подойди сюда…

Тут же на тропинке появился зверолюд с волчьими ушами. Это был тот самый паренёк, с которым у Асэми вышла перепалка при первой встрече. Сейчас же Хик смотрел на ученицу Тайхарта полными облегчения взором, он радовался новой встрече.

— Ты вернулась! — радостно выпалил Хик. — Ну, как там? Ты нашла Сумико и Рику? А?! Расскажи всё, я так редко выбираюсь за стены… Эй… что с тобой?

Лицо Асэми омрачила печаль, а сама она побледнела и сжала кулачки. Даже стоящая рядом матушка Ини вдруг потупила взгляд и отвернулась в сторону, словно в случившемся была и её вина.

— Сумико и Рика мертвы, — смогла выдавить Асэми, сглотнув подкативший к горлу ком.

— М… мертвы?

— Да, их держали в клетке без еды и воды в назидание остальным рабам. Они умерли за несколько дней до того, как я их нашла.

Услышав это, Хик выронил грабли из рук и потупил взгляд. По его щекам побежали слёзы. Видимо, близняшки тоже были его друзьями.