Очевидно, мама рассказала ему, что случилось с Маркусом. Теперь он снова хочет быть отцом. Защитить свою маленькую девочку, хотя его не было рядом, чтобы делать это в течение многих лет.

Часть меня хочет найти способ простить его — та часть, которая хочет угодить людям, которая хочет сделать всех счастливыми и избежать конфликтов. Другая часть меня не хочет снова поддерживать с ним отношения. Но я также не могу заставить себя сказать ему “нет”. Поэтому я вообще ничего не говорю, оставляя все его сообщения без ответа. Но даже спустя несколько месяцев он не сдается.

— Это твой донор спермы? — Джульет поджимает губы, глядя на мой телефон, как будто устройство вызывает у нее отвращение.

Она с самого начала настаивала на том, что я должна заблокировать его. Даже Десятый, потерявший отца много лет назад, не настаивал на том, чтобы я наладила отношения. Никаких уговоров, никаких глупостей типа “если-бы-мой-отец-был-жив”. Даже когда я спросила его, что мне делать, он не дал мне прямого ответа.

Какие бы отношения ты с ним ни поддерживала, они должны быть на твоих условиях.

Когда я смотрю на экран телефона, мои плечи расслабляются. Это не мой отец — это Десятый.

Я прикусываю губу, когда читаю его сообщение, чтобы Джульет не заметила, как я ухмыляюсь в телефон, как идиотка.

Десятый

Угадай, кто сегодня купил одноразовый фотоаппарат? Ты оказываешь плохое влияние.

Я не рассказала ему о том, что случилось в парке. Он даже не знает об инциденте с Маркусом, с которого началась вся эта неразбериха. Я напечатала и удалила столько сообщений, объясняющих ситуацию, но в итоге не смогла заставить себя отправить ни одного из них. Десятый — спортсмен, хоккеист, стремящийся попасть в НХЛ. Что бы он подумал, если бы узнал, что я сделала? Я бы не вынесла, если бы его мнение обо мне изменилось. Кроме мамы и Джульет, он — единственный человек, который у меня остался.

Проколотый нос Джульет едва не сталкивается с моим телефоном.

— О, Десятый. Твой мужчина в маске!

Прежде чем я успеваю остановить ее, она выхватывает у меня телефон. Я бросаюсь к ней, но она уже встала с кровати. — Засранка! Отдай!

Ухмылка Джульет стала откровенно лукавой.

— Предложи ему прислать тебе фото в маске из “Судной ночи”. Мне она нравится больше всего.

В ответ на мой протест раздается рингтон. У Джульет открывается рот, словно она ожидает, что это Десятый звонит мне. Но мы никогда не разговаривали по телефону и не общались в видеочате. Мы ограничиваемся переписками в личке в социальных сетях и смс, как обычные двадцатилетние, хотя иногда я надеюсь, что он позвонит мне ни с того ни с сего, потому что наконец-то захочет услышать мой голос и захочет, чтобы я услышала его. Что он позвонит с предложением: Давай встретимся.

Но когда Джульет прищуривается, глядя на экран, я понимаю, что это не Десятый.

— Кто там?

Она поворачивает экран ко мне.

— Донор спермы.

— Боже мой. — Мой отец звонит мне? Он должен был понять, — по десяткам проигнорированных сообщений, — что я не хочу с ним разговаривать. Мой желудок уже скручивается в узел. — Сбрось.

Вместо этого Джульет проводит пальцем по экрану.

— Джульет, нет! — Я пытаюсь схватить телефон, но она держит его вне пределов досягаемости. Я убью ее.

— Мистер Картер. Чем я могу вам помочь? — Она игнорирует два поднятых мной средних пальца.

Неуверенный голос папы из динамика кажется одновременно чужим и знакомым.

— Эм, здравствуйте. С кем я говорю?

Она протягивает мне телефон. Я отключаю звук и шиплю:

— Какого черта ты делаешь?

— Тебе нужно сказать ему, чтобы он отвалил. Скажи ему, чтобы он перестал тебя доставать и оставил в покое.

Может, она и способна это сделать, но прекрасно знает, что я не могу. Я делаю долгий, глубокий вдох, пытаясь успокоить свое колотящееся сердце. Я снова нажимаю кнопку отключения звука и натягиваю на лицо улыбку.

— Привет, пап.

— Сиенна! — Радость в его голосе удивляет меня. Отец, которого я помню, был тихим, сдержанным, напряженным. Может быть, он просто испытывает облегчение, что не имеет дело с Джульет. Я люблю ее, но не могу винить его. Если не считать Маркуса и его дружков, она самый страшный человек, которого я знаю. — Как ты себя чувствуешь?

— Эм. Я в порядке. — Каждая частичка моего тела болит от ударов ногами и руками, а в мозгу роятся ужасные воспоминания о том, как меня прижал к земле бывший футболист вдвое больше меня, но в остальном все в полном порядке.

— Я очень сожалею о сложившихся обстоятельствах, но я хочу, чтобы ты знала, что мы очень рады, что ты приедешь к нам погостить. Деб уже приготовила для тебя комнату.

Мое сердце замирает в груди. О чем, черт возьми, он говорит? Кто такая Деб?

— Что?

— Уверен, твоя мама уже рассказала тебе все подробности о свадьбе, но я могу прислать тебе адрес, чтобы ты его знала. Не беспокойся о платье — все будет по-простому. И мы позвали только несколько гостей.

— Какая свадьба?