— Это не твоя вина. — Его убежденность ломает меня, и я прячу голову у него на груди, когда рыдания сотрясают меня. Он крепко обнимает меня, сжимая так, словно никогда не отпустит. — Если бы я увидел, что с тобой происходит что-то подобное… — Он делает паузу, собираясь с силами и громко сглатывая. — Я бы убил его.

Я плачу сильнее. Слишком тяжело говорить. Люк Валентайн убил бы за меня. Так или иначе, мне не нужно было, чтобы он давал обещание вслух, чтобы знать, что он это сделает.

— Это он напал на тебя. — Голос Люка теперь звучит мягче, хотя за его словами скрывается ярость. — Ты переехала сюда, чтобы сбежать от него.

Я шмыгаю носом, умудряясь взять себя в руки достаточно, чтобы сформулировать слова дрожащим голосом.

— Да. От него и его друзей. Они напали на меня в парке. Но я уехала, потому что они настроили весь город против меня. Все видели в нем золотого мальчика, звездного спортсмена, а я была никем. Я была просто лучшей подругой Джульет, бедной девочкой с матерью-одиночкой, которая клеилась к богатым. Мы с мамой знали, что их не накажут за то, что они сделали со мной. У них есть родственники в правоохранительных органах. Все в Уэйкфилде встали на сторону Маркуса, а я стала их злодейкой.

— Да кому, блядь, какое дело, кто ты для них, — просто говорит Люк. — Для Джульет ты герой. Вот что важно.

— Я не герой для нее. — Я задыхаюсь от снова подступающих рыданий. — Я разрушила ее жизнь. Я разрушила ее шанс с Маркусом, а теперь она бросила всю свою жизнь, чтобы переехать сюда со мной. Я — обуза.

Обуза для Джульет, для моей матери, для моего отца, для Деб, для Люка. Для всех.

Люк садится, притягивая меня ближе, пока я не оказываюсь верхом на нем. Наши носы в нескольких дюймах друг от друга, и он обхватывает мое лицо обеими руками.

— Ты не обуза, Сиенна. Джульет переехала сюда с тобой, потому что любит тебя. Она твоя лучшая подруга, и я гарантирую, что, если бы вы поменялись ролями, она бы сделала то же самое. Вот почему она последовала за тобой сюда — потому что ты ее лучшая подруга. И ты доказала это той ночью.

У меня щиплет в носу, когда я пытаюсь смахнуть слезы.

— Я рад, что ты здесь. Потому что, если бы ты не уехала из Уэйкфилда, я бы никогда тебя не встретил. — Его рука поглаживает мою челюсть, а глаза с хрустальным отливом изучают мое лицо. — А встреча с тобой — лучшее, что когда-либо случалось со мной.

Я обнимаю его, утыкаясь лицом в его плечо и снова теряя себя. Я не могу вспомнить, когда в последний раз так сильно плакала, но меня захлестывает катарсис. Как будто я всю жизнь сдерживала эти слезы, и мне так чертовски приятно, наконец, выпустить их наружу.

Встреча с тобой — лучшее, что когда-либо случалось со мной. Думаю, это лучшее, что когда-либо случалось и со мной. С Люком я чувствую себя безопаснее, сексуальнее, счастливее, чем с кем бы то ни было. Он заставляет меня чувствовать себя, безусловно любимой.

И, кажется, я тоже начинаю в него влюбляться.

— Доброе утро, красавица. — От рокота утреннего голоса Люка, смешанного с легким южным акцентом, у меня подкашиваются пальцы на ногах.

Не успеваю я моргнуть, как его рука ласкает мой подбородок, и он прижимается своими губами к моим. Солнечный свет пробивается сквозь края плотной занавески. Я бы хотела, чтобы мы могли остаться здесь на весь день. Остаться в этом блаженном пузыре, где больше ничего и никого не существует.

Его язык скользит по моим губам, и он переворачивает меня на спину, скользя рукой вниз по моему животу…

Стук в дверь заставляет меня вскрикнуть.

— Сиенна? Ты проснулась?

Дерьмо. Мой гребаный отец.

Прежде чем я успеваю спихнуть Люка с кровати, он хватает меня за подбородок.

— Поговори с ним.

— Что? — Я шиплю. — Нет! Спрячься.

Его глаза сужаются.

— Не о нас. О том, что он бросил тебя. Скажи ему, что ты на самом деле чувствуешь.

— Ладно. — Я толкаю его к краю матраса. — Просто спрячься!

От его голой задницы у меня текут слюнки, когда он хватает свою одежду и ныряет в шкаф, бесшумно закрывая за собой дверцы.

— Секундочку! — Кричу я, пытаясь снова натянуть майку и шорты. — Входи!

Даже с моего разрешения папа медленно открывает дверь.

— Доброе утро, малышка. Прости, я не хотел тебя будить. Я не знал, во сколько ты обычно встаешь.

Я улыбаюсь ему.

— Все в порядке. Я не спала. Просто разговаривала по телефону.