Я отступаю еще на шаг только для того, чтобы упереться спиной в жесткий кирпич. Блядь. Он загнал меня в угол.

— Как ты меня нашел?

Его ухмылка становится жуткой.

— Значит, ты еще не нашла.

— Не нашла что? — Мое сердце колотится так сильно, что я едва слышу слова, слетающие с моих губ.

— Дай мне свой телефон. — Он протягивает руку. Он уже в нескольких футах от меня. Это мой последний шанс. Я должна бежать. — Дай мне свой гребаный телефон.

Я бросаю ему свой рюкзак, который с глухим стуком падает на бетон. Моего телефона там нет, но его поиски могут выиграть мне немного времени. Он переворачивает рюкзак, высыпая содержимое на тротуар. Я морщусь, когда мой ноутбук с грохотом падает на бетон вместе с тетрадями, ручками и одноразовым фотоаппаратом.

Не раздумывая ни секунды, Маркус с тошнотворным хрустом наступает на мой ноутбук.

Затем на фотоаппарат.

Мое сердце разбивается вдребезги вместе с ним. Нет. Фотоаппарат, который Люк подарил мне в ночь нашей встречи. Фотоаппарат со всеми снимками, которые я сделала в этом семестре.

— Где он? — рявкает он, разгребая беспорядок ногой.

Ему нужен мой телефон, чтобы помешать мне позвать на помощь. Когда он обращает внимание на мои вещи у его ног, я поворачиваюсь и бросаюсь вниз по тротуару.

Дыхание вырывается из моих легких, когда Маркус ударяет меня о кирпичную стену библиотеки, придавив собой. Все тело болит, легкие отчаянно нуждаются в воздухе, а его тяжелый вес прижимает меня к стене, не давая двигаться.

— Ты больше не сбежишь от меня.

Его карие глаза не горят — они безжизненны. Пусты. У него только одна цель, одна последняя миссия в жизни.

Уничтожить меня.

Извращенная улыбка искажает его черты.

— Тебе нравится, когда твой сводный брат трахает тебя?

Мое сердце останавливается.

Он знает. Он знает обо мне и Люке. Как, блядь, он узнал?

— Я позабочусь о том, чтобы все знали, что ты маленькая, кончающая шлюшка для своего сводного брата. — Он рывком дергает меня вперед, только для того, чтобы ударить спиной о кирпичную стену.

С моих губ срывается крик боли.

— Маркус, пожалуйста…

Позади него шины взвизгивают на парковке. Маркус поворачивается, и дальний свет ослепляет его, а рев клаксона оглушает нас.

Первая машина останавливается, за ней следует другая. Из нее выскакивают четыре “Дьявола”. Нокс, Дэмиен, Финн и Люк.

Маркус отпускает меня, чтобы встретиться лицом к лицу с четырьмя хоккеистами-гигантами.

Облегчение, какого я никогда раньше не испытывала, почти заставляет меня упасть на колени. Я хватаюсь за сердце в слабой попытке остановить его, чтобы оно не взорвалось в моей груди, и отхожу от него, держась рукой за кирпичную стену.

— Отвали от нее нахуй! — Люк встает между мной и Маркусом, в то время как Дэмиен, Нокс и Финн окружают его.

Чудесным образом Маркус поднимает руки в знак капитуляции. Даже он достаточно умен, чтобы понять, что против них у него нет ни единого шанса.

— Четверо на одного — не совсем честно, не так ли? — растягивает он слова.

— Очевидно, он нас не знает. — Впервые дерзкая ухмылка Нокса приобретает зловещий оттенок.

— Нам насрать на честность, — рычит Дэмиен. — Убирайся с нашего кампуса, пудель.

Щеки Маркуса вспыхивают насыщенным красным цветом, а глаза темнеют от ярости.

— Мы — “Бульдоги”.

— Ты — ничтожество. — Люк, в защищающем жесте, обнимает меня рукой и притягивает к себе.

Когда Финн подходит ближе, скрестив руки на груди, Маркус отступает.

— Расслабьтесь. Я ухожу.

Он направляется к своей машине, бросая на меня последний свирепый взгляд. Угроза и обещание в одном флаконе.

Люк толкает меня за спину, вне поля зрения Маркуса.

— Не возвращайся сюда больше, если знаешь, что для тебя лучше. Это будет последнее, что ты сделаешь.

Маркус выезжает со стоянки, и мои плечи не расслабляются, пока бампер его красного “Кадиллака” не скрывается из виду.

Я обнимаю Люка, шмыгая носом ему в грудь.

— Спасибо тебе! — Обращаясь к другим “Дьяволам”, я добавляю: — Всем вам.

Они кивают, выглядя скорее угрюмыми, чем победоносными.

— Как, черт возьми, он узнал, где тебя найти? — Брови Люка низко нависают над глазами.