Фёдор Борисович представил нас друг другу. Мы познакомились и собеседование началось. Прежде всего Степан Анатольевич попросил меня рассказать коротко о моей специализации, научных публикациях и о тех работах, которые я вёл на прежнем месте. Я начал подробный рассказ, естественно стараясь выставит себя в максимально выгодном свете. И до того же я получался, в этом резюме, эдаким «белым» и «пушистым»…, что аж самому неловко стало.

Но босс слушал меня внимательно, не перебивая и не задавая никаких вопросов. Периодически он заглядывал в раскрытую папку, лежавшую перед ним на столе, и сверялся с какими-то записями. Я так понял, что это было моё «досье». Честно говоря, всё это меня слегка покоробило. Я начинал чувствовать себя словно на допросе в «органах», поэтому вздохнул с облегчением, когда закончил, наконец, свою краткую научную автобиографию.

– Так, отлично, - пробормотал господин Альтов негромко и тут же, подняв голову от папки задал неожиданный вопрос, - А как у вас со здоровьем, Кирилл Константинович?

– Э-э… да, вроде, всё в порядке, - я был застигнут немного врасплох, признаться такого вопроса не ожидал, - Пока не жалуюсь. А почему вы спрашиваете?

– Хорошо, это мы проверим. Но вы, кажется, ещё и спортсмен? – снова спросил мой будущий босс, проигнорировав мой вопрос, - Даже выступали на соревнованиях.

– Да. Я увлекаюсь восточными единоборствами, - уточнил я.

– Даже больше. По нашим сведениям, вашим наставником одно время был Карим Мамербеков, не так ли?

«Ого! Ничего себе, – быстро подумал я про себя, - А это они откуда знают?» Я никогда не афишировал свою практику у этого выдающегося, но мало кому известного сэнсея. Он вообще ведёт довольно замкнутый, можно сказать - затворнический образ жизни, и берёт в ученики лишь немногих.

Мне тогда очень повезло. Но Карим никогда и нигде не фигурировал в числе моих официальных тренеров. Это было его условие. У него вообще очень специфический и нетрадиционный подход к тренировочному процессу, основанный не столько на физическом, сколько на энергетическом уровне. Это многим не нравилось, особенно завистникам. Его обвиняли и в непрофессионализме и даже мошенничестве, хотя он не брал плату за свои уроки. Поэтому он, так же, как и я, старался максимально «не светиться». Все наши практики и тренировки носили исключительно частный характер. У него был большой дом и мы – ученики – просто приезжали к нему «погостить».

– Не волнуйтесь, - Степан Анатольевич поднял на меня свой ястребиный, немигающий взгляд, - Я тоже, в своё время, был его учеником. Правда, было это уже очень давно.

– Вы?! – не сдержался я от удивлённого восклицания.

– Да. А что вас смущает?

Как это что? Я действительно был удивлён. Господин Альтов, по меньшей мере, вдвое старше меня. А то может и ещё больше. А Карим… Правда, я никогда не спрашивал своего наставника о его возрасте, но выглядел он самое большее - лет на сорок, ну никак не старше! Интересно, когда же это он успел потренировать моего пожилого босса, да ещё и много лет назад. Не в пятнадцать же лет он начал свою тренерскую деятельность?

– Карим – человек без возраста, - добавил Степан Анатольевич, точно прочитав мои мысли, - Он уникум. Но об этом мы, может быть, поговорим когда-нибудь в другой раз, когда будет возможность. Сейчас у нас другие темы.

Ну, разумеется – а как же иначе? Что-то вокруг меня в последнее время собираются одни лишь уникумы… Я начинаю уже к этому привыкать. Скоро, блин, плюнуть нельзя будет, чтобы не попасть в какого-нибудь очередного гения. Честно говоря, это стало уже немного доставать… Но я сдержался и промолчал. Принцип «барин – холоп» работал незыблемо и мне оставалось лишь продолжать вежливо выслушивать своего нового начальника. А тот явно не спешил, взяв мхатовскую паузу.

– Наша работа связана с изучением прошлого путём весьма необычных методов, - господин Альтов, наконец-то, соизволил проговорить с высоты своего кресла, - Вам уже это должно быть известно.

– Верно, - кивнул я в знак согласия, - Господин Железков кратко уже ввел меня в курс дела. В самых общих чертах, разумеется. И…, - я взглянул на сидящего рядом Фёдора Борисовича, - Даже успел кое-что показать наглядно.

– Да, я знаю, - проговорил Степан Анатольевич и невозмутимо продолжал, - И для таких исследований нам нужны не просто историки и археологи, а ОСОБЕННЫЕ археологи. Люди, обладающие необыкновенными способностями.

– Это мне тоже говорили.

– Вот и прекрасно. Мы знаем, что вы – один из таких людей. Но, знать это одно, а быть уверенным на 100% – это другое.

– И что же вы хотите?

– Простую демонстрацию, - спокойно и буднично проговорил руководитель, будто речь шла о каком-то пустяке, - Уверяю, от нас вам нечего скрывать. Вы ведь понимаете, что мы и пригласили вас сюда, прежде всего благодаря именно этим качествам. Так что - мы должны быть уверенны.

– Понятно, - буркнул я.

Вот, значит, и наступила главная часть собеседования. Я так понял, что собственно это лишь их и интересовало в первую очередь. Всё остальное – формальность. Ну, Железков как-то об этом так прямо и говорил. Я вздохнул, собираясь с мыслями. Делать нечего, назвался груздем – полезай в кузов…

В следующий миг я исчез. Конечно, я не исчез буквально физически, но из поля зрения человеческого глаза – точно. Мне было даже интересно посмотреть на их реакцию. Давно я не делал этого вот таким образом – публично и на заказ. Любого человека это должно было, как минимум удивить. Но оба моих собеседника отнеслись к моему «чуду» весьма сдержанно. Похоже именно этого они и ожидали.

– Превосходно, - заявил Степан Анатольевич, тоном учителя, похвалившего своего ученика за радивость, - А что-нибудь делать в этом состоянии вы можете?