— Да.

— И что? Каковы твои предложения?

Он пожал плечами. — Всё просто. Не надо меня упоминать. Вообще не надо. Ни автором, ни соавтором. Я не хочу иметь к этому даже косвенное отношение. Моей фамилии там быть не должно.

Ирина уже вообще ничего не понимала. — Ты это серьёзно? Можно узнать причину?

Дежа вю. Точно такой же вопрос ему задала вчера Лена. И получила исчерпывающее объяснение. О том, что в далеком будущем, спустя 14.000 лет, темпоральный мозг внимательно отслеживает все случаи технологических прорывов. Если заподозрит неладное, начинает проверку обстоятельств. В первую очередь всё, что связано с авторами изобретения. И если подозрения подтвердятся, то в прошлое будут отправлены «чистильщики». Со всеми вытекающими последствиями.

В данном случае опасность невелика. В этом направлении давно работали в разных странах, имелись достаточно весомые результаты. Технология все равно будет открыта, через двенадцать лет. Так что… вероятность проверки минимальная. Но тем не менее, она имеется. И лучше не рисковать. Вот такая причина. Но сообщить ее заведующей он конечно не мог.

— Я не хочу славы, внимания. Мне это не нужно.

— Вон даже как… — Она усмехнулась. — Но кто-то же должен быть автором? Кому премию-то вручать? И деньги. Это же девять миллионов крон. Шведских. Больше миллиона долларов. Конечно, придется поделиться с питерцами, но тем не менее. Кому всё это?

— Автором можете быть вы. Если есть такое желание.

Ирина ахнула изумленно. Некоторое время молчала, не в силах освоить услышанное. Потом заговорила — сумбурно, теряясь в словах.

— С ума сошел??? Я-то тут… С какого боку? Так не пойдет! Даже не думай. Спасибо конечно, но… так не пойдет. Совершенно исключено. Абсолютно!

Снова пожал плечами. — Не вижу в этом ничего… проблемного. Есть такое выражение «Одно дело делаем!». Всем будет хорошо. Вылечат Наташу. А потом еще много-много людей. Разве это плохо? А кто будет автором… дело десятое. Главное — чтобы польза была. Разве Вы с этим не согласны?

Она не удержалась от улыбки. — Вон ведь как повернул-то! Хитро так, прямо по иезуитски. Да, ты прав, конечно так. Главное — это польза для человечества. Остальное вторично. — Вновь стала серьезной. — Сейчас ничего не могу сказать, надо хорошенько обдумать. Потом. А теперь ты скажи. Раз тебе наплевать на «пряники», значит всё это только из-за Фоминой?

— Получается что так.

— Тогда следующий вопрос. Логично вытекающий. Ты не забыл, что Фомина в коме? Уже год кстати! Спит и просыпаться не собирается. Допустим, всё пойдет как надо. Питерцы подготовят оборудование. Это… ну месяц, может два. Примерно. Проведут опыты на мышках. А потом им нужен будет пациент. Чтобы извлечь луковицу и заняться делом. Они же не станут работать с человеком, лежащим в коме! Разрешение могут дать родители, с этим не вопрос. Но ведь надо же отслеживать процесс реабилитации! В режиме онлайн. Пациент должен двигаться, рассказывать об ощущениях. Да ты сам всё знаешь, чего объясняю-то! И как?

Он усмехнулся чуть заметно. — Будем надеяться, что она очнется.

— А если нет? Она уже год в коме!

— Если нет, возьмут другого пациента.

Ирина обескураженно замолчала. Затем тихо произнесла: — То есть, ты затеял столь грандиозное дело… исходя из такой крошечной вероятности?

— Надеюсь, что она проснется. Мне так кажется.

— Кажется значит… Она сжала губы, призадумалась. Затем медленно, буквально по слогам произнесла. — Мне тоже кажется… кое-что. Мне кажется, что ты сам ее разбудишь. Когда сочтешь нужным. Так?

Алатэ ожидал такого поворота и был к нему готов. — Я не могу ее разбудить, мне это недоступно. Я просто надеюсь на лучшее. Вот и всё.

— Ну-ну… может и так.

В этот момент зазвонил телефон. Ирина вздрогнула от неожиданности, взяла трубку. — Да?

Звонила ее начальница, Смирнова. Попросила зайти к Главному после оперативки. Совещание будет, по поводу поступивших из министерства новых циркуляров.

— Хорошо, буду.

Положив трубку, улыбнулась. — Совсем про оперативку забыла. Хорошо хоть напомнили. В общем так. Я пока ничего не решила. Не знаю, как и что получится. Но если получится, половина всех денежных плюшек — твоя. И даже не думай отказываться, дружок! Или я тоже откажусь. Так и знай.

Алатэ развел руками. — Я не против. А почему я должен отказываться?

— Да кто тебя знает! Ладно, иди в ординаторскую, я тоже скоро подойду. И свет включи пожалуйста. Вон там, справа.

Он направился к выходу. Щелкнул выключателем, полутемное помещение озарилось ярким светом. Открыл дверь, собрался выходить. И вдруг:

— Андрей!

Он медленно обернулся. — Что?

— Спасибо. Это всё, что я пока могу сказать.

Заканчивалась субботняя тренировка «элитной» группы. На голубом льду активно мелькали фигуристы. Вращения, прыжки, дорожки… каждый что-то своё. Шесть девушек и один юноша — тот самый британец Ларс, пострадавший неделю назад за свой иностранный юмор. Из девушек — тоже в основном «чужачки». Прибывшие из самых разных городов России.

Авакумова Дина из Краснодара, Свиридова Софа из Питера, нижегородка Ника Заревная. И конечно же Каргина Даша — восходящая звездочка из Новосибирска. И лишь две — Алена Милльская и Оксана Буйко были воспитанниками местной школы. Набор в академию продолжался непрерывно, но медленно.