Как же все запутано… Если Софья продолжит этот дурацкий маскарад, ей точно не жить. И пока она не увязла по самые уши, надо сматывать удочки. Хрен с ней с книгой, с ютубом, с Юсуповым. Князь как-нибудь переживет. Пусть найдет другую дуру и выносит ей мозги, распускает руки, запугивает — да хоть что делает.

Правда есть одна неувязка — вряд ли Юсупов вот так просто кивнет и расстелет красную дорожку от порога к лифту, от лифта — к такси до дома. Зная его характер и перемены настроения, хуже, чем у Софьи в ПМС, слово «нет» он слышать не привык.

Спасибо, Ваше Сиятельство, за увлекательное сотрудничество, но мне жить охота — звучит неубедительно. После такого Юсупов точно сам позвонит брату и пригласит на кровавый пир с главным блюдом из софьиных кишок.

Щелкнул замок. В прихожей послышалось сопение. Легок на помине! Юсупов вошел в кухню. Софья собрала всю вредность в кулак и не подняла глаз от журнала.

— Можешь не притворяться. Мой журнал тебе неинтересен, — сказал князь.

— Как ловко ты манипулируешь моим интересом, — ответила Софья. — Может ты и думать за меня будешь?

— Если придется. Собирайся.

— Куда?

— Подбирать тебе наряд к хэллоуину.

Софья прикрыла глаза и уронила голову на ладони.

— Как ты сейчас можешь думать о хэллоуине, когда на хвосте охотники на вампиров, твой не совсем вменяемый брат и Дмитрий со своими недомолвками?

— Нет ничего лучше свидания на вечеринке нечисти, — сказал Юсупов.

— Николай не согласится на такую херню.

Князь подбоченился и ответил:

— Ну а кто, по-твоему, переодевал меня в женские наряды, чтобы выдать за французскую певичку? У тебя десять минут.

— А почему бы просто не заказать костюм в интернете? — пыхтела Софья, покидая четвертый бутик в громадном торговом центре.

— Потому что княгиня не будет покупать ширпотреб на вечеринку года, — ответил Юсупов и потащил ее на третий этаж.

В торговом центре все кричало о будущем бесовском празднике. Вот тебе гирлянды с пауками и скелетами. Гора из пластиковых тыкв. Фотозона с картонными персонажами из семейки Адамс.

Гении маркетинга создали таблички с «жуткими скидками» и «страшной выгодой». Рот порвешь от зевоты.

Продавщицы в очередном бутике знали Юсупова-Князева в лицо. Они строили глазки, сделали с ним селфи, втюхивали какую-то херню вроде кислотно-розового галстука с черепами и шляпу Джека Воробья. А когда Его Сиятельство попросил подобрать что-то для Софьи, те слегка поугасли.

Они предложили костюмы Пеппи Длинный Чулок с шлюханскими полосатыми гольфами. Наряд ведьмы рвотного цвета. Костюм какого-то демона из якобы всем известного аниме. Софья устала закатывать глаза. Мышцы лица вот-вот заклинят от того, как она поджимает губы и выдавливает из себя оскал.

Когда продавщицы удалились в подсобку и долго шуршали пакетами, Юсупов спросил:

— Ты можешь хотя бы сделать вид, что готовишься не к экзамену по геометрии, а к главному свиданию твоей жизни?

— А не то что? Съешь меня?

Лицо Юсупова потемнело. Глаза наполнились черной смолой. Он оперся руками на спинку дивана и приблизился вплотную.

— Кажется, ты начала забывать, с кем имеешь дело, — начал он ледяным тоном. — Я вампир, который прожил два века. Я не знаю пощады или сочувствия. И если ты вызовешь во мне хоть тень сомнения в нашем общем деле, я выпью тебя до последней капли крови. Зачищу следы так, что о тебе не останется ни трупа, ни единой строчки с твоим именем.

По спине Софьи пробежал холодок. Да такой, будто ее вытолкнули из нагретого помещения в тридцатиградусный мороз. Она стиснула зубы и замолчала. Ультиматум он ей ставит, запугивать решил, ну-ну…

— Кажется, мы нашли то, что вам подойдет, — сказала продавщица, появившись из подсобки. — Платье Пиковой дамы.

Юсупов моментально изменился в лице — божий одуванчик, котик, зайчик.

— Ммм, звучит заманчиво, — сказал он и обратился к Софье. — Что скажешь?

— Я примерю, — ответила она.

Когда наконец-то сели в машину, Софья мысленно поблагодарили небеса и все триста тридцать три миллиона индийских богов, что пытка закончилась. В горле — пустыня Сахара, в желудке — грустно урчит цербер. Но разделять трапезу с вампиром, чье настроение меняется как у подростка в пубертат, не хотелось.

Софья поковырялась в телефоне. Позвонила Серафиме — ответили лишь длинные гудки. Небось, опять сексом занимается с видом на Исаакиевский собор. А может на этот раз и вовсе на самой колоннаде?