Но как? Как прекратить то, что стало частью меня?

— Кто это был? — спросила мама, остановившись у дверного косяка.

— Кто?

— Тот богатый мужчина, что остановился рядом с тобой. Он же разговаривал с тобой.

— Это… просто мой начальник. Он говорил о новом проекте, — ответила я, отмахиваясь.

— Жаль, — усмехнулась мама. — Я надеялась, что ты, наконец, бросишь Гюстава и будешь с ним.

Она ушла, а я осталась стоять в тишине. Я бы тоже этого хотела, но всё гораздо сложнее. Арман не хочет быть со мной, потому что я — жена его друга.

После долгого дня я едва могла держаться на ногах. Вернувшись домой и обнаружив, что Гюстава нет, я почувствовала одновременно облегчение и пустоту. Квартира была тихой, слишком тихой, но сейчас мне это даже нравилось.

Я приняла горячий душ, позволяя тёплым струям воды смыть усталость и мысли о сегодняшнем дне. После душа я завернулась в халат и, чувствуя лёгкий голод, направилась на кухню.

Открыла холодильник, но, как и ожидала, там практически ничего не было. Лень готовить что-то сложное пересилила, поэтому я взбила пару яиц и бросила их на сковороду. Звук шипящего масла наполнил кухню, а запах поджаренной яичницы слегка оживил меня.

Пока еда готовилась, я села за стол и невольно схватила телефон. Никаких сообщений. Я уставилась на экран, колеблясь, писать ли Арману или нет. Но затем вспомнила его слова и решила этого не делать.

«Ты должна отпустить.» — сказала я себе, но сердце всё ещё не слушалось.

Яичница была готова. Я выложила её на тарелку, села за стол и, механически двигая вилкой, вдруг ощутила, как накатила тоска. Эта пустая квартира, одиночество, чувства, которые разрывали меня изнутри… Всё стало невыносимо.

Я доела ужин, убрала за собой посуду и, чувствуя, что эмоции захлёстывают, решила лечь спать пораньше.

Ночью я проснулась от тёплого прикосновения руки на своём животе, а затем на груди. Моё сердце на мгновение замерло, и я не сразу поняла, что происходит. В полусне я не могла различить, сон это или реальность. Рука двигалась медленно, почти нежно, но слишком уверенно, чтобы быть случайностью.

Рука сжала меня за задницу, и я всё ещё не могла понять, что происходит. Я подумала, что это Арман. Это он ласкает меня, его сильные руки касаются меня.

— Арман, — прошептала я, не поворачивая головы.

Он замер. В следующую секунду его руки отстранились.

— Какой ещё Арман?! — всрикнул он.

Я резко повернулась, и в тусклом свете ночника увидела лицо Гюстава. Его глаза горели смесью возмущения и обиды.

— Гюстав? — голос мой задрожал. — Что ты здесь делаешь?

Он сел на край кровати, проведя рукой по лицу, словно пытаясь стереть напряжение.

— Какой ещё Арман? — повторил он, его голос был низким, но слишком громким для ночной тишины.

Я молчала, не в силах подобрать слова. Его появление, прикосновения, эта сцена — всё казалось мне нереальным.

— Я… — слова застревали в горле, и я не могла найти, что сказать.

— Что ты? — его голос звучал настойчиво, но в нем было что-то от усталости.

— Я просто видела сон… как Арман ругал меня, — пыталась я быстро придумать ложь, голос дрожал, но я продолжала, — Он… он…

— Чёрт! — он выдохнул, пройдя рукой по волосам, — Ты меня напугала, Селин.

— Прости, — я быстро поправилась, не зная, как извиниться за эту глупость.

— Тупой сон, — его голос стал немного мягче, он провел рукой по голове, словно пытаясь вернуться в реальность, — Я уж подумал… не хочу об этом даже думать.

— Я знаю, — я кивнула, но внутри всё ещё трясло от переживаний.

Я подошла к нему сзади и обняла, прижимаясь к его спине, пытаясь успокоиться.

— Где ты был? — спросила я, кладя голову на его плечо.

— Тоже поехал к родителям, — ответил он, с лёгким вздохом.

— И что они говорят? — я начала мягко массировать ему плечи, словно стараясь загладить свою вину за всё, что промелькнуло в моих мыслях. Я только что не выпалила ему весь свой секрет.

— Что хотят внуков, — сказал он, — Мама всё время просит поторопиться с этим.

— Надеюсь, ты сказал им, что сам не хочешь детей, — я слегка улыбнулась, пытаясь скрыть свою неловкость.

— Да, — ответил он, — но они обвиняют тебя, говорят, что ты не навещаешь их.

— Ну нет, — я вздохнула, покачав головой. — Ты же знаешь, что твоя мама меня недолюбливает. Я не хочу туда.

Гюстав вздохнул, откинув голову назад, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Знаю, — признал он. — Но она всё равно говорит, что это неправильно. Что мы семья и должны держаться вместе.