Я осталась неподвижной, словно статуя, безразличной и чужой. Он продолжал, его руки медленно скользнули к моей груди, едва прикрытой шёлковой тканью майки. Пальцы сжали её, но внутри меня была лишь пустота. Ничего. Ни удовольствия, ни близости — только гнетущая тяжесть вины. Не было ни желания, ни радости — только тяжесть, что-то давящее на грудь, не дающее дышать.

— Гюстав, — наконец прошептала я, пытаясь мягко отстраниться.

Он остановился, замер на мгновение, его глаза встретились с моими.

— Ты совсем не хочешь меня? — спросил он.

Я опустила взгляд, не зная, что ответить. Как объяснить то, что внутри меня всё уже давно сломалось?

— Это не так… — начала я, но даже эти слова прозвучали неубедительно.

— Не так? — он шагнул назад, убрав руки. — Тогда скажи мне, что это, Селин? Почему ты всегда такая холодная? Почему ты больше не смотришь на меня, как раньше?

Я вздохнула, пытаясь найти слова, которые бы не ранили его ещё больше.

— Признайся мне, Селин. Ты влюбилась в другого?

— Не надо, пожалуйста…

— Нет, я хочу знать! — он повысил голос, и я вздрогнула. — Ты любишь его?

Я замерла, не в силах ответить. Вопрос, которого я боялась больше всего, теперь прозвучал, и молчание стало для него очевидным ответом.

— Чёрт возьми, Селин… — он провёл рукой по волосам, отворачиваясь. — Ты даже не можешь солгать, чтобы меня успокоить.

— Н… нет.

Слёзы текли по моим щекам, но я не могла даже защитить себя. Всё, что он говорил, было правдой.

— Селин, ты только моя, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Никто тебя у меня не отнимет, а если попытается, я убью вас обоих! Ты поняла меня?

Его слова эхом отдавались в моей голове, тяжёлым грузом давя на грудь. Я подняла голову, глядя прямо в его глаза, и тихо сказала:

— Прости меня, Гюстав.

На мгновение он замер. Его взгляд потемнел, опустел, как будто мои слова забрали у него последние остатки сил.

— За что?

— За всё, — едва слышно ответила я.

Его лицо исказилось гневом, а потом резко сменилось на отчаяние.

— Я на нервах, Селин! — крикнул он, размахивая руками. — Ты совсем с ума сошла? Объясни нормально, что, чёрт побери, с тобой происходит?!

Он ударил рукой по столу и вышел из кухни, громко хлопнув дверью. Я осталась стоять, чувствуя, как воздух будто выкачали из комнаты. Глубоко вздохнув, я попыталась собраться с мыслями, но они расползались, как песок между пальцев.

Ночью, когда Гюстав уже спал, я тихо взяла телефон, отчаянно сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Я сама не знала, что на меня нашло, но каждая клеточка моего тела требовала Армана. Гюстав больше не вызывал у меня ни интереса, ни желания. Я чувствовала, что схожу с ума.

Я тихо пробралась в ванную, села на край ванной, и, не задумываясь, начала печатать:

«Ты спишь?» — отправила я, сердце учащённо билось.

Спустя несколько минут он зашёл в сеть.

«Нет. Всё в порядке?» — его ответ был коротким, но волной облегчения накрыл меня.

«Да, просто соскучилась.»

Я нажала отправить, а потом застыла, глядя на экран. Ответа не было. Прошла минута, две, пять. Сообщение было прочитано, но он молчал.

Внутри всё сжалось от злости и обиды. Я обещала себе не писать ему, но снова нарушила это обещание. Почему он так со мной? Почему его равнодушие причиняет мне такую боль?

Наконец, экран мигнул:

«Плохая идея писать мне. Не делай этого больше.»

Я чуть не выронила телефон. Его слова словно резанули по сердцу. Почему он так холоден? Разве я ему совсем безразлична?

Я сжала телефон в руках, чувствуя, как внутри всё закипает. Почему он так со мной? Почему его слова всегда ранят, даже когда он прав? Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться, но обида и злость не отпускали.

«Почему ты так говоришь?» — напечатала я, хотя понимала, что не стоит этого делать.

Сообщение долго висело непрочитанным, и я уже начала думать, что он проигнорирует меня. Но затем оно отметилось как прочитанное, и спустя пару минут я получила ответ.

«Потому что это неправильно. Я не могу быть тем, кого ты ищешь. У тебя есть муж. Ты должна быть с ним».

Эти слова будто ножом резанули меня по сердцу. Арман был прав, но правда от этого не становилась легче.

«А если я не хочу быть с ним?» — я печатала, не думая о последствиях. — «Если я хочу быть с тобой?»