Ответ пришёл почти сразу.

«Не говори так, Селин. Это только всё усложняет. Между нами не должно быть ничего. Забудь меня».

Забудь? Как будто это так легко. Как будто я могу вычеркнуть его из своей жизни, из своих мыслей.

Я долго смотрела на экран, не в силах написать что-либо в ответ. В голове крутились тысячи слов, но ни одно из них не казалось правильным. В конце концов, я просто выключила телефон и закрыла лицо руками.

Слёзы сами по себе начали катиться по щекам. Я чувствовала себя отвергнутой, ненужной, раздавленной. Гюстав был прав — я разрушила всё. И теперь Арман просто подтверждает это, уходя, как будто нас никогда ничего не связывало.

Я встала, подошла к зеркалу в ванной и посмотрела на своё отражение. На меня смотрела чужая женщина — уставшая, с пустым взглядом, в котором не было и намёка на счастье.

«Что я делаю со своей жизнью?» — прошептала я, глядя в зеркало.

Я медленно сняла с себя майку, всматриваясь в обнаженную грудь. Образы Армана, ласкающего меня, касающегося губами нежной кожи груди, овладели моим разумом. О, как мятежны мои фантазии, как безудержно я пленена его образом, что теряю рассудок. Я намочила пальцы, окунув их в рот, затем направила вниз, скользя к шортам, между ног, касаясь себя нежно и неспешно. С закрытыми глазами и закусив нижнюю губу, погружалась в мягкую сладость своих касаний. Тело мгновенно отозвалось вспыхнувшими искрами желания, а внутренняя дрожь накатила, наполняя губы вагины алой кровью, делая их чувственно пухлыми. Голова откинулась назад, и из груди вырвался тихий стон.

В воображении Арман ласкал меня сильной рукой, напрягая мускулы, изучая каждый изгиб моего тела. Воспоминания о том дне, когда в спальне с Гюставом он овладел мной, заставляли желать продолжения. Как он поднимал меня, толкая к кровати, его полуголое, мощное тело захватывало взгляд, и от одного его вида я жаждала кульминации.

Волна удовольствия захлестнула, и я, громко простонав, достигла оргазма, опираясь о раковину в попытке прийти в себя от наплыва эмоций и наслаждения.

Я зависима от него.

Зависима от Армана так, что не могу прожить без мысли о нём ни одного дня.

Боже… Как мне с этим справиться? Почему он поселился в моём сердце так глубоко, что я больше не вижу никого вокруг? Почему я влюбилась в него так, что другие мужчины будто перестали существовать?

Почему всё так сложно?

Я резко ударила рукой по раковине, чувствуя, как ярость и боль захлёстывают меня волной.

И снова слёзы.

Опять!

Кажется, они стали моими неизменными спутниками.

Как же я устала плакать из-за него. Устала от этой беспомощности, от этой безнадёжности, что словно захватила меня в плен.

Черт! Почему я не могу быть сильной? Почему не могу просто вычеркнуть его из своей жизни, как ненужную главу?

Но правда была очевидной: я не могла. Арман стал частью меня, и это чувство разрывало меня изнутри.

Селин

На следующий морозный день я отправилась к родителям и, как обычно, занялась уборкой. Их дом с каждым разом становился всё более запущенным, а родители — всё менее способными справляться с повседневными делами.

Холодильник, как всегда, оказался почти пустым, и мне пришлось отправиться в магазин за продуктами. Грязное бельё я собрала и отстирала, раскладывая чистые вещи по местам. Пыль и паутина на полках давно стали привычной частью этой рутины, но я старалась придать дому хоть немного уюта.

Отец, как всегда, сидел перед телевизором и периодически ворчал, недовольный шумом пылесоса.

— Селин, ну потише ты! Тут же новости! — буркнул он, не отрывая глаз от экрана.

— Папа, если я не сделаю уборку, тут совсем скоро станет невозможно жить, — ответила я, привычно подавляя раздражение.

Мама сидела в кресле у окна, укутанная в тёплый плед, и молча наблюдала за тем, как за стеклом кружатся снежинки.

Когда уборка была закончена, я поставила на плиту кастрюлю с супом, чтобы родители могли поесть хоть что-то горячее.

— Ты слишком часто приезжаешь, — неожиданно сказал отец, бросив на меня подозрительный взгляд. — Что, муж выгнал?

Его слова больно резанули, но я постаралась не подать виду.

— Просто хочу вам помочь, папа, — спокойно ответила я, проверяя, как варится суп.

— Помочь… — он хмыкнул и махнул рукой. — Живи лучше своей жизнью, Селин. Мы как-нибудь справимся.

Но я знала, что это не так. Я не могла оставить их, как бы тяжело ни было в моей собственной жизни.

— Я не оставлю вас.

Сегодня, как ни странно, они были немного трезвее обычного, что меня приятно удивило. В доме наконец ощущался хоть какой-то намёк на уют.

Когда суп был готов, я аккуратно накрыла для них на стол и позвала к ужину. После этого собрала все мусорные пакеты, которые успели накопиться, и решила вынести их.