Шрифт:
— Подождем ночи, — прерываю я излияния девушки и добавляю, — напомни свое имя, пожалуйста.
— Рина, — девушка удивленно моргает, но высказывать открытое недоумение не решается.
— Я забрала часть вещей, что ты мне несла. Нужно упаковать одежду, но мужской костюм лучше спрятать под подкладкой дорожной сумки.
Рина поражается еще больше и начинает всхлипывать — видимо, очень жалеет неразумную хозяйку.
— Но леди Дормер, вам в монастыре платья не понадобятся. Там на вас хламиду наденут и волосы состригут... — она замолкает и закрывает рот рукой, словно извиняясь за жестокие слова.
— Делай, что говорю.
С этими словами я начинаю обыскивать комнату. Не знаю, станет ли рыться в моих вещах генерал, но я намерена забрать с собой все мало-мальски полезное.
Слава богам, получается отыскать кошель с золотыми монетами, до которых не добралась Валери.
Но ее воспоминания опять вторгаются непрошенными гостями, я ведь хочу узнать что-то важное, а не то, как куколка Валери сохла по генералу Брану.
Эта девушка, жившая в слабом теле, научилась быть хитрой. При этом она умудрялась сохранять поразительную толстокожесть и редкий эгоизм.
Я перебираю теплые накидки, обувь, нижнее белье и краснею от картинок, всплывающих в голове. И вот на что мне знания о том, как хорош был генерал в те ночи, когда посещал жену.
Именно поэтому так бесилась Мариса, она-то являлась фиктивной женой.
Конечно же, поначалу Валери не претендовала на генерала и не думала уводить его у подруги, с которой, впрочем, они не виделись с детства. Но затем отчим неожиданно вывез ее в столицу на бал дебютанток.
В империи очень верили в знаки и предзнаменования, так что голубь, вдруг влетевший в окно, вызвал трепет и взволнованные перешептывания.
Именно эти волшебные птицы, коих в Наслэнде осталось совсем немного, считались посланниками богов. А генерал в тот вечер танцевал со всеми дебютантками, поскольку присматривал себе новую жену.
Пригласил он и Валери. Она смотрела на него раскрыв рот и спотыкалась, а генерал любовался ее кукольным лицом.
Нет, он не испытывал к Валери любви. Поговаривали, что Бран Дормер в принципе лишен эмоций.
Во время танца к ним подлетел голубь и сел на плечо девушки, отметив ее, как Избранную.
Отчим радовался свадьбе, но скрывал от генерала свою родную дочь.
И это кажется самым странным в печальной истории Валери. Если волшебное появление голубя подстроили, почему мэй Сантар не пожелал брака любимой кровинки с блестящим генералом драконов? Почему подсунул ему падчерицу?
Мне удается вспороть подкладку дорожной сумки и запихнуть туда костюм, монеты и артефакты. Я не знаю, что меня ждет, но если придется бежать?
Зашиваю тайник и с последним стежком дверь сотрясает от стука.
Глава 9
Отодвигаю довольно большую и вместительную сумку, чтобы сделать Рине знак не бросаться открывать. Но она и не собирается двигаться с места, застывает в кресле, куда присела, похожая на зайчонка.
Вздыхаю. Я сама в ужасном положении и сейчас на мне ответственность за чужую жизнь.
Подхожу к дверям, а оттуда раздается гневный голос отчима. Почему-то так и представляю, какой он мерзкий и брызгает слюной от злости.
— Неблагодарная девчонка! Я подвинул собственную одаренную дочь, чтобы устроить тебе блестящий брак с генералом! И что ты сделала?! Захотела большего! Но пустышки пусты не просто так, бестолочь!
Зло усмехаюсь, но не отвечаю. Запечатал дар падчерицы и теперь нагло врет, мерзавец.
«Припоминаю», что Валери напоили тогда каким-то зельем забвения, чтобы она забыла подлое вмешательство в ее магию и судьбу. Но Валери всегда была хитрой — не выпила, выплюнула пакость в горшок с фикусом.
— Что молчишь? Открывай дверь!
— Зачем пришли, батюшка?
Валери заставляли так называть «благодетеля» и я вплетаю в это слово всю доступную мне иронию.
— Инквизитор пожелал осмотреть тебя, но я вмешался. Удалось уговорить его повременить до монастыря. Тебя там правда сразу лишат голоса и слуха, но это неважно. Если на твоем теле и имеются бесовские знаки, инквизитор их обнаружит.
Старый гнилой придурок! Побоялся, что инквизиция найдет его печати, а я что-то да расскажу не то. А с немой незрячей и спроса нет. Скажут, сама себе все запечатала, что тоже, по всей видимости, преступление.
— Как вы добры, батюшка. Буду денно и нощно молиться за вас, чтобы вы побыстрее пошли по миру.
— И так ты благодаришь за все батюшку?! Сама испортила себе жизнь! Сама сломала такой брак выгодный!
А генерал вроде не собирается разводиться, — мелькает мысль, — что плохо. От развода я бы не отказалась.