Бран замечает это и впервые я вижу на его насмешливой физиономии настоящее удивление. Кажется, он, наконец, понял, что жена совсем не кокетничает, изображая недотрогу.

Его высокий лоб прочерчивает складка, а я возвращаюсь к волнующему меня вопросу.

— Я намерена продержаться в академии до конца, генерал. Что я получу в случае выигрыша?

Он запрокидывает назад голову и смеется. Бран не верит, что Валери выиграет, я ясно осознаю это. Его пари обманка, чтобы протянуть время и «перезагрузить» брак. Отчего-то дети ему нужны только от меня.

В голове смутно вертится мысль, что это связано с происхождением Валери. Ее настоящий отец был.... нет, непонятно. Я не могу разобраться в потоке информации.

Морщу нос, а генерал берет меня за подбородок.

— Если случится чудо, Валери, и ты выдержишь все пять лет обучения, я лично очищу твое имя от клеветы. Ты вернешься в мой родовой замок с достоинством и родишь...

— Вы издеваетесь! Ведь обещали свободу! — он по-прежнему удерживает меня за подбородок и я смотрю в его темные глаза, в которых мерцает железная самоуверенность средневекового самца.

— Это и есть свобода. Ты не понимаешь, Валери, — качает он головой.

Я снова подозреваю, что ему известно о печатях, но просчитать его игру я все-таки не могу. Слишком мало данных, а Валери какая-то курица. В ее голове лишь глупости.

— Вы не накажете Марису?!

Генерал мрачно усмехается.

— Мне невыгодно наказывать Марису, жена.

— Я требую полной свободы, — выдавливаю, уже не особо надеясь на результат. — Я хочу получить развод!

А на лице Брана внезапно отображается азарт.

— Значит, развод? Если доучишься все пять лет? Хорошо.

Он убирает пальцы с моего подбородка и склоняется, заглядывая в глаза.

— Но в этом случае условия пари ужесточатся. Я оставлю за собой право мешать тебе учиться, Валери. И тогда будет тихая провинция, а не триумфальное возвращение.

Теряю дар речи от жестокости этого дракона.

— Так как? Выбирай.

— Хорошо! — отряхиваю руки, показывая, как сильно мечтаю избавиться от раздражающего брака. — Я заканчиваю академию и получаю развод. Никаких наследников, только очищение моего имени от клеветы и настоящая свобода.

Бран приподнимает бровь и кривит чувственные губы. Ощущение такое, что он не верит в искренность моих устремлений, что тут же и подтверждает:

— Валери, кто надоумил тебя так бездарно набивать себе цену? Мариса подсказала?

Ничего себе самоуверенность!

Хотя при таком росте и мускулатуре любой бы ощущал себя хозяином мира. Генерал снова наклоняется ко мне и я четко осознаю, что да — он хозяин мира. И неба. Он — страшный зверь, покрытый чешуей. Огнедышащий, жестокий самодур, властвующий над такими, как я, человечками.

Куда мне до него?

На секунду прикрываю глаза. Сердце колотится. Боже, я бросаю вызов чудовищу. Уверена, сейчас он просто развлекается за мой счет.

— Я требую, — выдавливаю из себя с трудом, — магического подкрепления пари.

— Будет тебе подкрепление, жена.

На секунду лицо генерала озаряет мимолетной улыбкой, но затем он становится серьезен. Он обдумывает что-то, о чем не собирается сообщать жене.

В воздухе появляется пустой лист пергамента и муж вопросительно косится на меня:

— Диктуй свои условия, Валери.

Пергамент прошивают красные искорки. Это — мой шанс. Просто условия пари нужно сформулировать предельно точно.

И я четко проговариваю фразы, раскладывая свои требования по пунктам.

Если я отучусь пять курсов и получу диплом, генерал Бран даст мне развод. Он не станет претендовать на мои душу и тело. Он сделает все, чтобы очистить мое имя от клеветы, так как я не проводила запрещенных ритуалов. Он не будет требовать от меня наследников. Он не причинит мне вреда.

Пока я говорю, мои слова волшебным образом отображаются на пергаменте, заполняя его ярко-алыми строчками.

А генерал опускает голову и ухмыляется себе в усы. Затем же прошивает меня чуть насмешливым взглядом.

— Я подтверждаю все требования жены, но добиваться выигрыша буду любыми средствами, — резюмирует он и на пергаменте вспыхивает его сложная витиеватая подпись.

И мне тоже надо подписать?

Но я даже испугаться не успеваю, потому что моя роспись появляется там же, под текстом. А затем лист раздваивается и одна копия падает прямо мне в руки.