Ее взгляд опускается на мою левую руку.

— Ты замужем?

Я качаю головой и рассказываю ей ту же историю, что и всем остальным.

— Отец Винсента скончался еще до его рождения.

— Мне очень жаль это слышать. — Она не сводит с меня жалостливого взгляда. — Так ты мать-одиночка?

Я киваю.

— Да, только Винсент и я.

— У тебя нет родителей?

Я качаю головой.

— Ну, вот и все. Теперь ты застряла со мной, — заявляет она.

Я хихикаю, затем спрашиваю:

— Ты всегда такая дружелюбная?

Розали качает головой.

— Я просто очень хочу с тобой дружить.

— Почему? — Я смотрю ей в глаза. — Ты ничего обо мне не знаешь.

Она пожимает плечами, прежде чем укрыть Романа легким одеялом.

— Просто у меня возникло предчувствие, когда я увидела тебя.

— Какое предчувствие?

— Что мы станем отличными друзьями.

Я откидываюсь на спинку скамейки и смотрю, как Винсент играет с Джорданом.

— Итак, что заставило тебя написать мне? — Спрашивает Розали.

Я морщу нос, прежде чем признать правду:

— В магазин зашел мужчина и пригласил меня на ужин. Он не принял отказа, а когда он ушел, я почувствовала себя плохо, и мне нужно было с кем-то поговорить.

Дружелюбное выражение исчезает с лица Розали, и черты ее лица напрягаются.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что он не принял отказа?

— Неважно, сколько раз я отказывалась, он просто продолжал пытаться. — Я качаю головой. — В конце концов, я вышла из себя и велела ему покинуть мой магазин.

— Молодец, — хвалит она меня. — Я рада, что ты написала. — Она переводит взгляд на меня. — Когда тебе понадобится с кем-нибудь поговорить, просто позвони мне.

— Спасибо. — Я на мгновение замираю, затем объясняю: — Я затворница. Мне нравится жизнь, которую я построила для нас с Винсентом, и я не хочу ходить на свидания. — Мои зубы прикусывают нижнюю губу. — Я все еще люблю отца Винсента. Никто не сможет заменить его.

— В этом нет ничего плохого. Ты молодец.

Улыбка появляется в уголках моего рта, затем я наклоняюсь вперед и смотрю на Романа.

— Он снова ходит?

— Он даже не хочет останавливаться. Он может проснуться в любую секунду, и тогда мы будем носиться повсюду.

В этот момент Роман открывает глаза, и Розали вытаскивает его из коляски.

— Могу я подержать его? — Спрашиваю я.

— Конечно.

Она передает мне своего сына, и я любуюсь его длинными черными ресницами.

— Это несправедливо, что у наших мальчиков ресницы выглядят лучше, чем у нас.

— Точно!

Я игриво ухмыляюсь.

— Ты готова бежать?

Она снимает туфли на высоком каблуке и кивает.

Я ставлю Романа на ноги, и как только он набирает обороты, мы с Розали бежим за ним.

Время от времени я проверяю Винсента, пока мы следуем за Романом в его миссии исследовать каждый камень в парке.

Это здорово.

Глава 26

Алек

Я в Лос-Анджелесе практически три месяца, и уже чувствую себя здесь как дома. Мне нравится работать с Виктором, и то, что я постоянно чем-то занят, помогает держать демонов в узде.

Но ночью они возвращаются.

Отъехав от доков, куда прибыла партия оружия, я останавливаюсь на красный свет.

— Я не доверяю Брейдену Келли ни на йоту, — бормочет Виктор с пассажирского сиденья.

За последние два месяца у нас было несколько встреч с торговцем оружия.

— Да, что-то в нем не так, — говорю я, наблюдая за проезжающими перед нами машинами.

— Интуиция подсказывает мне, что он не будет поставлять оружие.

— Ваша интуиция, вероятно, права.

Когда загорается зеленый, я еду по улице. Я смотрю направо, и мой взгляд останавливается на женщине, которая держит за руку малыша.

Воздух с шумом вырывается из моих легких, и тут же сердце гулко бьется в груди.

Эверли.

Она исчезает в Старбаксе.

— Алек! — огрызается Виктор как раз вовремя, чтобы помешать мне врезаться в машину перед нами. — Господи Боже.

— Простите.

Капли пота выступают на лбу, когда я сосредотачиваюсь на дороге. Только потому, что я сумасшедший, не значит, что я хочу, чтобы Виктор знал, что у меня сейчас галлюцинации.

Господи, неужели мне теперь везде будет мерещиться она?