– Все не так просто, как он думает, – произнесла она. – Если остров был заброшен на сто лет, его легко могли захватить. Причем не только растения. На нем могут быть существа, способные убить одним укусом.

– Подумаешь, – отмахнулась Мэл. – Если я попаду в опасную ситуацию, то тоже так смогу.

Чтобы добраться до острова, им пришлось выдержать два дня суровых и сильных штормов. Ночью звезды невозможно было разглядеть из-за туч, и временами даже Рэтвин сомневалась, в правильном ли направлении идет их корабль.

Когда становилось совсем тяжело, Мэл перебиралась в каюту Кристофера, и они спали бок о бок, просыпаясь, если их слишком сильно бросало из стороны в сторону. На рассвете, когда они уже были у самого острова, в трюме обнаружилась течь. Ириан спустилась и, нахмурившись, принялась забивать в щели деревянные клинья. Все члены экипажа были голодными и уставшими, их одежда покрылась солеными разводами, но, несмотря на это, лицо Найтхэнда пылало от нетерпения.

– Добро пожаловать на остров Бессмертья, – объявил он глубоким и звучным голосом.

Эффект несколько испортило то, что берсерк неверно оценил ситуацию и, когда выпрыгнул за борт, чтобы затащить лодку на песок, оказался в воде по самую шею.

Мокрый, но невозмутимый, Найтхэнд вытянул лодку на берег, помог Мэл спуститься на песок и подал Кристоферу руку.

Ириан, как было решено, осталась на «Танцующей тени».

– Если я не залатаю течь, мы точно никуда не поплывем, – сказала она.

Рэтвин тоже осталась на корабле. Скрючившись, с пастью, наполненной деревянными клиньями, она устроилась рядом с Ириан.

Дети и берсерк шли по мягкому белому песку, который вскоре перешел в гальку, а потом – в заросли высоких серебристых деревьев.

– Узнаёшь что-нибудь? – спросил Кристофер у Мэл.

Она покачала головой:

– Я надеялась, что узнаю эти места, но нет. Ничего не помню.

Они пошли дальше, к деревьям. Кристофер постоянно вертел головой. Лес казался ему странным: до них доносилось пение птиц, но на земле не было никакого движения – даже трава не колыхалась. Это было жутко. Наконец деревья поредели, и троица вышла из леса на залитую солнечным светом лужайку. Мэл остановилась. От удивления ее рот превратился в большую букву О.

– А вот и твой дом, дитя-Бессмертье, – сказал Найтхэнд.

– Настоящий дворец!

Белые каменные ступени вели к огромной, увешанной флагами площади. В центре нее чуть ли не до самого неба возвышался дворец из темно-желтого камня, украшенного резьбой. Три башни, каждая из которых была увенчана куполом серо-розового цвета, придавали ему легкость и оригинальность, а огромные сводчатые окна с широкими подоконниками добавляли солидности. Было видно, что при возведении дворца не жалели внимания и времени.

Но время обошлось с дворцом безжалостно. Стены едва были видны за разросшимися розами. Оставленные без присмотра на сотню лет, цветы взбунтовались и теперь были повсюду: белые розы вились по карнизам окон и куполам, кусты оранжевых так сильно разрослись, что теперь достигали десяти футов в высоту, а розовые, словно радушные хозяева, спускались по огромным плитам из кремово-желтого камня навстречу пришедшим гостям. Сотни гнездившихся в куполах птиц при приближении берсерка и детей взмыли в небо, издавая встревоженные крики.

Кристофер, Мэл и Найтхэнд медленно пошли по лужайке в сторону дворца. Мальчик принюхался: в воздухе пахло морем и цветами, но по мере приближения появилась другая нотка – запах гнили.

– Чувствуете? – спросил Кристофер.

Мэл кивнула. Они подходили все ближе и ближе к дворцу, нервы были на пределе.

– Здесь что-то не так, – сказала девочка.

– Что? – немедленно спросил Найтхэнд.

Он шагнул к Мэл, готовый защитить ее в любой момент.

– Покажи, что не так! – Берсерк достал кинжал.

– Трава на поляне должна быть выше, – напряженно сказала Мэл.

Найтхэнд поник:

– Дитя-Бессмертье, я не могу сразиться с травой.

– Она права, – согласился Кристофер. – Розы разрослись, а трава почему-то нет.

– Может, кто-то стрижет лужайку?

– Или что-то.

Они были уже у самого дворца. Кристофер разглядывал окна, покрытые пылью и птичьим пометом. В рамах еще можно было различить витражи: лимонные деревца, цветы, крошечные русалки, суровый и прекрасный грифон. У мальчика сжалось сердце.