Издав внезапный и звонкий звук радости, она оттолкнулась от Арджеса и поплыла к осьминогу. Плевать на холодную воду. Она хотела увидеть это создание в дикой природе.

Арджес быстро поравнялся с ней и с обеспокоенным видом попытался заслонить от нее ничего не подозревающего морского обитателя.

– Я не хочу делать ему больно, – заверила она, стараясь говорить так громко, как только могла в своей маске. – Я раньше видела таких только в книжках! На Бете все говорили о том, какие они умные и как редко их удается встретить. Они никогда не заплывают на нашу глубину, но я всегда мечтала, что однажды мне повезет. Мой отец один раз видел такого, когда еще работал снаружи.

Дрыгая ногами, чтобы оставаться в вертикальном положении, она изобразила, как пытается содрать что-то с маски.

– Он говорил, что осьминог схватил его за лицо и встряхнул, словно напоминая, что ему не место в воде. Не сделал ему больно, просто тряхнул и уплыл. Даже не выпустил чернил и вообще не выглядел агрессивным, просто… хотел напомнить ему, что пора работать, а не разглядывать всяких морских существ.

Пока она рассказывала, лицо Арджеса словно смягчилось. Вместо тревоги на нем проступило что-то вроде забавы, а потом он запрокинул голову назад и издал один из своих музыкальных звуков.

И…

– Ух ты… – прошептала Мира, теряя все мысли разом.

Она была так напугана в прошлый раз, что даже не заметила, насколько красивее его голос звучал под водой. Он был чем-то гораздо большим здесь, чем когда она пыталась заговорить с ним в пещере. Теперь глубокие ноты не были такими до боли громкими. Вместо этого он звучал ниже и плавнее, и по всему ее телу расплылся покалывающий жар.

Одарив ее странно понимающим взглядом, он указал на один из колокольчиков. Кивнув, Мира еще недолго смотрела на осьминога, а затем поплыла к ближайшему цветку. Вблизи он оказался еще огромнее, около трех с половиной метров, по крайней мере, так ей казалось. Внутри него плавала крохотная стая рыбок такого же цвета, как сам цветок. Они кружились в середине колокольчика, маленький рыбий водоворот, который моментально исчез, стоило девушке и ундине подплыть ближе.

Все это казалось таким волшебным. Дыхание сперло, ведь на ее глазах происходило что-то новое и чудесное. Когда она посмотрела на Арджеса, он наблюдал за ней. На его смягчившемся лице застыло выражение, странно похожее на гордость.

Мира вдруг обрадовалась, что вода была холодной, а ее лицо скрывала маска, потому что она позорно покраснела. Дрыгая ногами, девушка наблюдала, как ундина смотрит на нее, глаза в глаза. Маска на ее губах запотевала с каждым выдохом и снова очищалась на вдохе.

Какой же чудовищной она, наверное, казалась ему в сравнении с его народом. За свою жизнь она видела всего несколько ундин, но все они были такими, как он. Рожденными для воды. Их жабры и плавники изящно развевались с каждым движением, они парили, словно им даже не составляло труда оставаться в вертикальном положении. Они просто существовали в океане.

Ох как же она им завидовала.

Его жабры затрепетали, медленно поднимаясь вокруг его шеи, а он обвел ее взглядом с головы до ног и опять показал на колокольчик.

– Я не знаю, чего ты от меня хочешь, – сказала она.

Он сложил руку чашечкой, показывая ей заплыть в цветок.

– Еще чего, – пробормотала Мира, вращая руками, чтобы отплыть подальше. – Я-то думала, ты меня в безопасное место переносишь, а ты просто решил скормить меня другой своей зверушке. Обойдусь, Арджес. Я просто вернусь на поверхность или домой и не стану съедобной цветочной жижей, лады?

Он издал очередной мелодичный смешок, а потом опять показал на колокольчик. Ни за какие коврижки она не собиралась туда соваться. Не бывать ей едой для какого-то растения до конца своей жизни. Уж лучше гигантский кальмар.

Взмах хвоста, едва заметный, и вот он уже оказался рядом с ней. Положив руку ей на спину, он толкнул ее вперед. Как бы она ни пыталась уплыть от него и сколько бы ни сопротивлялась, каким-то образом ундина продолжал подталкивать девушку ближе и ближе к чертовому цветку.

– Будь мы на суше, все было бы совсем наоборот, – пропыхтела она, тяжело дыша. – Это я бы тебя толкала. Катала бы тебя по земле, как гигантского тюленя.

Опять раздался его восхитительный смех, и на него сложно было не отвлечься. Да и потом, не то чтобы она могла драться с ним.

Разве стал бы Арджес смеяться, если собирался убить ее? Может быть. Учитывая историю их народов, очень даже вероятно, но… в общем, она решила ему довериться. А что еще оставалось делать? Не то чтобы у нее был какой-то выбор.

Они подплыли ближе, и он толкнул ее под колокольчик. Зажмурив глаза, Мира ждала ужасного ощущения смыкающихся на ней лепестков. Может, даже покрытых слизью, чтобы растворить тело в кислоте. Но ничего такого не произошло. Вместо этого она почувствовала теплые перепончатые руки, скользнувшие по ее бокам и замершие на ребрах, словно бы ожидая, когда она откроет глаза.