В тот день, в частности, выражение его лица было рваным. Я знала, что его мама умерла, и он просто не хотел делать то, что мы должны были делать на уроке. Прыгать через скакалку. Мы должны были считать прыжки. Удар скакалки о тротуар, болтовня вокруг нас — все это у меня в голове, как и тогда. И все это ничего не значит сейчас, как и тогда.

Я раскачала скакалку над головой и сосчитала. Один. Два. Три. Никто не подходил к нему. Они боялись его из-за его братьев. Он был совсем один в своей поношенной одежде. Как и моя, потому что вся моя одежда досталась мне от старших кузенов. Он не так уж отличался от меня.

Он был разбит. Он был один.

Мне было больно смотреть на него, поэтому я посмотрела на веревку. И на свои ноги на земле. Один. Два. Три. Но я не могла долго отвести взгляд от Деклана. Это было еще одно его свойство. Мы не были такими уж разными, но я чувствовала, как меня тянет к нему. Сходство между нами. Я боялась братьев Кросс, как и всех остальных детей, но я думала… если бы я могла поговорить с ним, может быть, мы бы поняли друг друга.

Я украдкой взглянула на него, когда веревка оказалась у меня на голове, и обнаружила, что он смотрит в мою сторону. Он уставился прямо на меня, как будто услышал мои мысли.

Дрожь пробежала по моему телу. Он поймал меня.

Веревка выпала из моей руки, и я едва могла дышать. Он не отводил взгляд, и я знала, что должна что-то сказать. Я вспомнила его мать. Его мать умерла. — Мне жаль, — прошептала я, но звук не дошел до него. Мы были слишком далеко друг от друга. Мне не нравилось видеть его таким подавленным, но я также знала, что это выше моих сил. Тот факт, что его мать умерла… это было слишком для меня. Как я могла когда-либо помочь? Но я хотела, чтобы он знал, что он не одинок.

Потому что быть одиноким — это самое худшее, что может быть на свете.

Справа от меня раздался свисток, напугав меня и оторвав взгляд от Деклана. Тренер выпалил статистику о количестве прыжков и о том, кто получил золото, а кто серебро и бронзу.

Как будто меня это волновало и имело хоть какое-то значение.

Когда я снова посмотрела на Деклана, его уже не было.

Я медленно обернулась, оглядывая всех наших одноклассников, но его уже не было.

Мой телефон снова звенит и возвращает меня в настоящее. С чаем в одной руке я хватаю телефон в гостиной, снова желая, чтобы это был Деклан, но это цепочка сообщений от Скарлет.

Скарлет: Он тебя раньше обижал? Алло? Эй, куда ты пропала? Ты в порядке? Ты уверена, что все в порядке?

Брейлинн: Извини, просто заваривала чай в постель. Он не причинил мне вреда, Скарлет, я обещаю.

Скарлет: Я думала, ты отключилась. Если бы он это сделал, ты бы мне сказала, да?

Брейлинн: Конечно.

Брейлинн: Я просто… есть разница между работой официанткой и другими делами. Не то чтобы я осуждала.

Скарлет: Носи черное. Просто скажи им нет. Поверь мне! Парни, которые приходят, знают, что не уйдут живыми, если причинят нам вред.

Я не говорю ей, что я уже знаю, что нужно носить черное. Деклан мне это сказал. Вместо этого я беру телефон с собой на кухню, обратно к своему чаю.

Я высыпаю снотворное из бутылочки, которую храню в шкафу, и запиваю глотком горячей ромашки. Керамика звенит на стойке, когда я снова смотрю в окно. Дороги пусты. Наверное, мне не стоит писать ей в ответ то, что я действительно думаю, а именно, что эти мужчины, стоящие на страже, пока женщины спят с клиентами, — именно поэтому я не уверена, что смогу вернуться. Клуб — это не реальный мир. Он слишком замешан на незаконном дерьме.

Безопаснее всего отправить ей в ответ смайлик в виде сердечка, что я и делаю, прежде чем пойти в гостиную.

Затем я натягиваю одеяло на колени, устраиваюсь поудобнее на диване и тянусь за пультом от телевизора. Я установила телевизор на маленькой консоли, но гостиная полна стопок коробок, как и любая другая комната в этом месте. Пока еще не многое распаковано, как и спальня.

Я переключаю каналы один за другим. Это куча рекламных роликов и ночных вещей, которые не привлекают моего внимания. Слишком сложно понять, что идет, и я все равно не могу сосредоточиться, поэтому я выключаю его и потягиваю чай.

Мой ноутбук стоит на журнальном столике, подключенный к розетке в другом конце комнаты. Это достаточно длинный шнур, чтобы положить его мне на колени. Когда я его открываю, все мои старые поиски ждут меня во вкладках моего интернет-браузера.

Это как в тот день на уроке физкультуры. Я ищу его, но не могу найти. В интернете не так много информации о Деклане Кроссе и его братьях. Если вы спросите любого на улице, они могут рассказать вам больше, чем доступно в сети.

Единственная конкретная информация, которую можно найти, — это смерти, которые он пережил, одна за другой. Его мать умерла, когда мы учились в средней школе. Его брат Тайлер — в старшей школе. Вскоре после этого умер его отец. Я изучаю их некрологи — стерильные объявления похоронного бюро, лишенные личного прикосновения. Будто кто-то оставил эти записи просто для того, чтобы их можно было найти. Странно в наши дни найти в сети только некрологи, особенно для таких людей, как братья Кросс. Я провожу еще несколько поисков. Деклан Кросс. Картер Кросс. Братья Кросс и Фоллбрук.