Регина и сейчас красивая, хотя видела ее Аленка только наполовину. После войны Регина уехала в Москву, отучилась на диктора и стала работать на телевидении. Двадцать лет в одно и то же время после одной и той же тревожной музыки в каждом зареченском доме появлялась строгая черно-белая Регина в рубашке с жилеткой или в пиджаке. Регина много знала про кабинет министров, про центр внимания и про рамки стратегического курса. Про то, что Потап жив, Регина не знала.

Потапа в Заречье привез сослуживец, нашел его, безногого, покалеченного, на улице какого-то города. «Забрала мужчиной, вернула младенцем», – смеялась, расплакавшись, баба Лада. В районе сказали, что Потап герой и купили коляску – чтобы тот по улице разъезжал. Но на улицу он ни разу не выехал. «Похоронил себя в хате, черт безногий», – фыркает Петровна, обходя Потапов двор по большому кругу.

Аленка подходит к воротам, голову не поднимает, приглашение кладет на лавочку. Регина написала бабушке Соне, что вышла на пенсию. Концерт начнется, как только придет вечерний поезд.

– Концерт? – спрашивает Потап тихим, почти не страшным голосом.

Аленка кивает и медленно поднимает голову. Потап брови не хмурит, на Аленку смотрит голубыми глазами.

– Мы тоже детьми концерты устраивали, – говорит Потап, и Аленка осторожно разглядывает подоконник. Чудищ нигде нет, попрятались – то ли от жары, то ли от тихого Потапова голоса.

Аленка еще раз кивает и дальше бежит бегом. Оставляет приглашение Солдатенковым, опускает в ящик Медному, отдает вышедшей встречать Генку Маласаихе. Когда Аленка бежит назад, в Потаповом окне пусто. И приглашение исчезло с лавочки.

Целая Регина оказалась нестрогой, в сером платье под пояс и простых туфлях без каблука. Она громко смеялась, глядя на Варьку, которая в широких дедовых подштанниках изображала Липочку, и закрыла лицо руками, когда Аленка начала читать стих А. Кулешова из учебника по белорусской литературе за 6 класс.

– Бывай, абуджаная сэрцам, дарагая.

– Чаму так горка, не магу я зразумець, – провозглашала Аленка, выделяя «не магу» особым, жалобным голосом.

Потап на концерт не явился. Дверь Потаповой хаты Регина открыла, когда любопытные звезды спустились уже к самой крыше. Бледными невидимками попятились в лес сконфуженные чудища.

«Баламошка ты моя мордофильская», – льется из хаты монотонный дикторский голос. Смеется, позабыв слова, расплакавшийся Потап.

Кладбище напирает, подходит все ближе и ближе к Матуниному дому. Матуня отступать не собирается. Аленке даже кажется, что его дом и сам подвигается потихоньку к кладбищу. Дом Матунин – новый, старый в войну сгорел. Война отобрала у Матуни не только дом, но и всю жизнь. Всей Матуниной жизнью была невеста Стеша. После войны они собирались пожениться.

– Я торопился как мог, – говорит Матуня и смотрит на медаль на левом кармане гимнастерки. Смотрит так, как будто медаль эту ему вручили не за то, что воевал, а за то, что торопился к Стеше.

Стешу угнали в Германию. Бабу Маню тоже угоняли, но она вернулась, чтобы на кладбище лежать со своими. Стеше на Зареченском кладбище лежать не с кем. От ее родителей ничего не осталось – они вместе с другими зареченцами сгорели в старом коровнике. Жива или мертва Стеша, Матуня не знает. Он пишет письма с серьезным названием «запрос» на адреса, в которых много заглавных букв. Когда Матуня не пишет письма, он присматривает за кладбищем. «Сам себя смотрителем назначил», – говорит бабушка Соня. Больше всего Матуня присматривает за могилами, на которые некому приходить, – выдирает сорняки, сажает шустрые, разбегающиеся по всему кладбищу маргаритки, гоняет бродячих собак.

Ходит Матуня всегда в гимнастерке и военных штанах. Таким он уходил на войну и обещал Стеше, что женится. Стешиной фотографии у Матуни нет. Матуня ходит к Марте Русаковой вспоминать Стешу. Дом Марты – самый дальний от кладбища. «Коса – посюда», – Матуня проводит рукой по пояснице. «Потом до плеч волосы обрезала», – откликается Марта, но Матуня упрямо мотает головой. После войны он собирался жениться на Стеше, у которой коса по пояс.

Аленка открывает калитку кладбища. Открывает левой рукой, в правой – конверт с красивой маркой. Конверт Аленке вручила почтальонша тетя Вера – «тебе ж все равно по пути». На красивой марке – замок с острыми шпилями. Под маркой написано: «д. Заречье». И «Боброву Матвею» тоже написано под маркой. Аленке кажется, что письмо пришло с другой планеты. На той планете тоже есть деревня с названием Заречье и человек с именем Бобров Матвей, а еще там есть город Тюхерсфельд и улица Хауптшрассе. Тюхерсфельд и Хауптштрассе написаны русскими буквами в левом углу конверта. Аленка читает названия вслух. Незнакомые слова цепляются за колышки некрашеного забора деда Пети, спотыкаются о крючковатую палку бабы Мани, путаются в ветках высокого кладбищенского дуба.

Матуня подкрашивает исчезающие цифры на низком, будто стоптавшемся от старости памятнике в первом ряду кладбища.

– А то как и не жил человек, – не поворачиваясь, говорит Матуня и дорисовывает хвостик цифре шесть. Человек под низким памятником родился в 1906 году.

– Вам письмо. – Аленка вытягивает вперед руку с конвертом.

Матуня кивает и продолжает водить кисточкой по серебристому хвостику 1906 года.

– С немецкой маркой, – добавляет Аленка.

Кисточка останавливается, а затем выскальзывает из Матуниной руки.