— Двигаться будем быстро, без лишнего шума. Если нас заметят до того, как доберёмся до блокиратора — считайте, что мы трупы, — продолжил он, убирая излишнюю браваду и оставляя лишь сухую, суровую правду.

Люди не задавали вопросов. Они знали, на что шли. Осталось только выполнить задание — и вернуться живыми.

Мы осторожно спустились с задней стороны холма, стараясь не поднимать лишнего шума. Ветер шевелил траву, скрывая наши шаги, но каждый камень под ногами мог выдать нас врагу. Мы двигались быстро, без разговоров, сосредоточенные на цели.

Оказавшись вне поля зрения неприятеля, растянулись в линию и побежали, огибая холм. Сердца стучали в рёбрах, дыхание становилось ровным, отточенным годами тренировок. Впереди нас ждала неизвестность — враг, блокиратор и, возможно, засада. Но теперь пути назад не было.

Возможно, нас бы и заметили, но в этот момент с холмов загрохотали наши пушки. Гул орудий потряс землю, сотрясая воздух раскатами грома. Над полем боя поднялись клубы дыма, эхом разносились крики раненых. Индусам стало не до того, чтобы озираться по сторонам в поисках небольшого отряда, несущегося в тыл.

Но и армия Ранджендра Чоло не стояла на месте. Их воины наступали, чётко удерживая строй. Ни хаоса, ни паники — только цель перед собой.

Им оставалось пройти всего несколько сот метров, чтобы свести на нет преимущество артиллерии. Пушки были смертоносны на дистанции, но в ближнем бою становились бесполезными. Чем ближе подходил противник, тем сильнее сжимался временной коридор, в который должен был уложиться наш отряд.

Мы двигались быстрее, скрываясь в тенях рельефа, понимая: если не успеем уничтожить блокиратор до схлопывания дистанции, исход битвы станет непредсказуемым. Мы преодолели три четверти пути, скользя между складками местности, когда нас всё же заметили. Вражеский резерв, до этого державшийся в стороне, пришёл в движение, и к нам выдвинулась кавалерия. Блестящие доспехи, копыта, разрывающие землю, и боевые кличи, перекрывающие даже грохот артиллерии — они мчались на нас, словно буря, грозящая смести всё на своём пути.

Но Танцор не растерялся.

— Карэ! — короткий, резкий приказ, и наши воины мгновенно заняли боевой порядок.

Мы сформировали замкнутый квадрат, плотно смыкая ряды, выставляя штыки наружу — колючий, смертельный лес, способный остановить даже бешеный натиск конницы. Каждый знал своё место, каждый понимал, что если строй дрогнет, нас раздавят.

Кавалерия неслась на нас, копыта били в землю с устрашающей силой. Напряжение сгустилось в воздухе, как перед грозой. Время замедлилось. В глазах противников сверкала решимость — они собирались прорваться. Но и мы не собирались падать первыми, главное держать строй.

Карэ считалось самым эффективным построением пехоты против кавалерии — проверенная временем стена, способная остановить даже яростный натиск конников.

Солдаты выстроились в четыре шеренги, каждая выполняя свою задачу. Первая шеренга опустилась на одно колено, выставив вперёд штыки, словно ощетинившийся ёж, готовый принять удар. Вторая и третья шеренги приготовились к стрельбе — их ружья были наведены на мчащихся всадников, пальцы сжимали спусковые крючки в ожидании приказа. Четвёртая шеренга оставалась в резерве, готовая восполнять потери и поддерживать оборону.

Кавалерия неслась на нас, стремясь прорвать строй, но мы стояли, словно скала среди бушующего моря. Всё зависело от первых залпов — если они окажутся достаточно смертоносными, у нас появится шанс устоять.

— Стрелять только по моей команде! — перекрывая грохот пушек, рявкнул Танцор, голос его резал воздух, как клинок. — Целиться ниже! Бейте по коням!

Кавалерия приближалась, всадники наклонялись в седлах, готовые прорвать строй, когда раздалась команда:

— Огонь!

Гремящий залп разорвал напряжённую тишину. Ружья ударили одновременно, и поле перед нами на мгновение окуталось дымом пороха. Пули, пущенные точно в цель, находили свои жертвы — кони с диким ржанием падали, сбрасывая седоков, многие из которых уже не поднимутся. Несколько всадников успели удержаться, но их строй разорвался, атака потеряла слаженность.

— Перезаряжай! Готовьтесь к следующему залпу! — не давая врагу ни секунды передышки, скомандовал Танцор.

Бой только начинался, но первый удар мы нанесли достойно. Первая линия атаки захлебнулась под залпами — кони, сбитые с ног, лежали на земле, сбрасив своих всадников в пыль и кровь. Вторая линия замедлилась, вынужденная маневрировать среди упавших тел, её строй распадался, теряя смертоносную силу. Но третья волна оказалась хитрее, они быстро перегруппировались и, не теряя времени, обошли завал, готовясь нанести удар во фланг.

— Фланг! Левый фланг! — проревел один из наших, первым заметивший угрозу.

Танцор резко обернулся, его взгляд метнулся к всадникам, мчащимся сбоку. Они были слишком быстры. Если мы не перестроимся сейчас — нас сметут.

— Внутренний ряд — развернуться! — рявкнул он, перекрывая шум боя. — Штыки наготове! Готовиться к рукопашной!

Воины, не теряя секунды, выполнили приказ, поворачивая карэ, как живую машину смерти. Теперь всё зависело от того, успеем ли мы встретить удар. Возможно, кто-то другой дрогнул бы, увидев, как на него мчится всадник, как летят копыта, как сверкают клинки. Возможно, другой строй дал бы трещину, превратился бы в беспорядочное месиво из тел и криков. Но не Forlorn Hope.