— Ну уж нет! Хватило одного раза! — заистерила я.

— Тогда на пол, без разницы. Главное — займи горизонтальное положение.

— Только не говори, что больно не будет! — с надеждой попросила Морану, растягиваясь на промороженных плитах.

— В этот раз будет по-настоящему больно! — успокоила та. — Подключись к сознанию Василисы, — приказала богиня.

— Постой! Что хоть за дар и при чём здесь Вася? — вопросила я, готовясь в любой момент сорваться с места и сквозануть куда глаза глядят.

Далеко не убегу, но хоть отсрочу на пару минут неминучую бяку.

— Систематизированные, разложенные по полочкам некромагические познания Кощея. Не просто теория, но и моторика. Всё в этом кристалле. Две тысячи лет кропотливой работы. Такой объём собственными силами не изучить и уж тем более не постигнуть глубину. Подключайся к Василисе и постарайся расслабиться. Не противься информационному потоку, иначе сойдёшь с ума. Если всё сделаешь верно, быть тебе знаковой фигурой в магическом сообществе, а не справишься… в любом случае на арене помрёшь.

— Вот зачем мне всё это? — смирившись с очередным вывертом судьбы, промямлила я.

— Нужно ловить момент, пока дышишь. Знания можно передать лишь живому существу. После смерти кристалл будет бесполезен, ты попросту не сможешь его активировать. Не тяни резину, княжна. Действуй! Не робей!

Приняв изумруд из ледяных пальцев Мораны, по старой привычке попыталась считать системные характеристики. Естественно, глупая затея не увенчалась успехом, зато по граням камня пошли едва зримые трещинки. Поднесла к глазам, чтобы рассмотреть получше, но тут почуяла вибрацию внутри кристаллической структуры, а в следующий миг зрачки запорошило мелкодисперсной изумрудной пылью.

Сопряжённое сознание снесло первый удар ретроспективной волны, но в следующую минуту разум захлестнуло натуральным информационным цунами. Моменты из жизни Кощея, неясные образы, схематические зарисовки, строки из древних манускриптов, фолиантов, глиняных табличек и каменных скрижалей — всё это бесконтрольным потоком полилось прямо на подкорку.

Появись у меня желание прервать сеанс трансляции, из этой затеи ничего бы не вышло. Ментальные плотины, не стерпев нагрузки, рухнули под натиском буйной стихии. Только и осталось, что кататься по полу, рвать на себе волосы, раздирать кожу на груди, животе, бёдрах, выцарапывать глаза и пытаться заткнуть порванные уши.

Членовредительство лишь добавило изюму в котелок боли и отчаяния. Частенько я пробивала дно, мне стучали снизу, но на этот раз болевые ощущения затронули не только тело, но и воспалённый разум. Перспектива быть убитой на арене пекла показалась не такой уж и плохой, ибо я была готова издохнуть прямо сейчас, лишь бы избавиться от перфоратора в голове. Именно так впихивалось невпихуемое и вбивалось невбиваемое: жёстко, беспринципно, безжалостно.

Долго ли, коротко ли тянулось форменное издевательство над личностями — трудно сказать. Несмотря на творившийся в башке адский вертеп, сознание не потеряла.

Возможно, сработали механизмы кристалла: какая-то беспрестанная передача информационных пакетов. А может, синергия с Василисой не позволила впасть в пучину беспамятства, кто его знает?

Помню, как вырвала глаза, лохмы со скальпом, вскрыла живот когтями и пыталась разбить черепушку об изумрудные плиты. Помню ыканье перепуганного Валеры, смердящий сладковатый дух гниющей плоти, шуршание опарышей в брюхе зомби. И заливистый смех Мораны — помню! Не знаю, что её так развеселило… быть может, забота умертвия не оставила равнодушной?

Помнила всё, кроме момента, когда стихли звуки, без остатка исчезла боль и я наконец-то перестала дышать.

Очухалась в опочивальне Тёмной Богородицы. Богиня по обыкновению сидела в изголовье безразмерной койки, напевая то ли колыбельную, то ли заупокойную. Откинув одеяло, оглядела тело на предмет повреждений. Как ни странно, на коже не осталось и следа. Скальп на месте, глаза видели, уши слышали. Неужто пригрезилось?

— Нет, княжна, — прочла мысли Морана, — не пригрезилось. Ты умерла. Убила себя в тот момент, когда закончилась передача. Рассудок выдержал боль, но не справился с её отсутствием. Чересчур резким был переход. Но не стоит тревожиться — всё прошло успешно. Ты справилась! — упоённо заявила богиня и чмокнула в лоб.

Правильно, покойниц только так и целуют! Речи о смерти пропустила мимо ушей. Чего горевать о том, что уже содеялось? А вот волнения за Василису заставили подскочить с воздушной перины, но, запутавшись в ногах, повалилась на дубовый пол.

— Не паникуй, козявка! Половина твоя жива-здорова!

Уверенные слова Мары не возымели эффекта.

«Вась! Вася, ты тут?» — взмолилась я.

«Да пошла ты!» — недовольно пробубнила Василиса.

Будто камень с плеч свалился, и я тотчас взяла себя в руки.