— Фред, — говорю я, поворачивая к нему голову. — Можно я запишу наш разговор? Я единственный человек, который это услышит, и я удалю запись после того, как расшифрую свои заметки.

— Конечно.

Он отходит назад и садится… или, во всяком случае, его версия сидения… на табурет за столом.

Мои ладони уже вспотели, и наблюдение за тем, как его розовое желеобразное тело наполовину заглатывает темный деревянный табурет, нервирует меня до такой степени, что я начинаю теребить свой телефон, как будто жонглирую.

— Я обещаю, что я гораздо более профессиональна и собрана, когда работаю за компьютером, чем лично.

— У тебя все хорошо получается, — говорит Фред со смехом, который на удивление человечен, как и его голос. — Я полагаю, ты не знала, что монстры существуют, пока не получила это задание?

— Довольно очевидно, не так ли?

Я улыбаюсь, настраивая телефон на запись, затем кладу его на стойку.

— Не кори себя за то, что у тебя совершенно естественная реакция на нас, монстров. Мы были там. Ты бы видела массовое столпотворение, когда половина города преобразилась за один раз. Прошло пару десятилетий, но когда-то давно мы были людьми. Мы знаем, что это трудно переварить.

— Спасибо. Вы с Лероем оба такие понимающие.

— Ну, у меня все валится из рук, — говорит Фред, подмигивая одним из своих больших мультяшных глаз.

Я смеюсь, потому что это явно та реакция, на которую он рассчитывал, к тому же это забавно. Сомневаюсь, что у меня было бы такое хорошее чувство юмора, если бы я вдруг превратилась в монстра-каплю.

— И Лерой хороший парень. Один из лучших, — говорит Фред. — Мотель «Солнечный уголок» — хорошее место для проживания, но держу пари, мэр поселил тебя здесь из-за Лероя, а не из-за нашего общего рейтинга в 4,8 звезды на «TripAdvisor».

Мой первый инстинкт — задать побольше вопросов о Лерое. Как только мой первоначальный страх прошел, я смогла увидеть, что он больше человек, чем змея. Логически я понимаю, что на самом деле он вовсе не змея. Сегодня не время для моих вопросов о Лерое. Я вернусь за этим в другой раз. Это время Фреда в центре внимания.

— Расскажи мне о той ночи, когда ты стал чем-то отличным от человека.

— Нормально говорить «монстр». Когда стало ясно, что отменить изменения невозможно, большинство из нас научились принимать себя вместе со словом «монстр». Если кто-то этого не сделал, что ж… их не будет в твоем списке собеседников, так что тебе не нужно беспокоиться о них.

— Принято к сведению, спасибо.

Его широкая, липкая фигура ерзает из стороны в сторону, как будто он пытается устроиться поудобнее на стуле, который примерно в четверть ширины его тела.

У меня так много вопросов, большинство из которых, вероятно, слишком личные, поэтому я прикусываю язык и жду, чем бы он ни решил поделиться.

— Мне было семнадцать, когда я пошел на ежегодную городскую вечеринку в честь Хэллоуина с кучей приятелей. Мы провели большую часть ночи, слишком громко разговаривая, пытаясь выделиться в толпе и привлечь внимание девочек из школы. Типичные подростковые штучки. Все тоже шло неплохо. Симпатичная рыжеволосая девушка смеялась над моими неудачными шутками и улыбнулась, когда я обнял ее. Помню, я подумал: «Сегодня та самая ночь», когда мы взяли пару напитков со столика с закусками, а затем направились в уединенное место, чтобы поцеловаться. Оказалось, что в эту ночь должно было произойти что-то грандиозное, просто не то, что я имел в виду.

Ничто в тоне Фреда не говорит о том, что он ищет жалости или сочувствия, но мое сердце все равно сжимается за него.

— Не мог бы ты рассказать мне о реальных изменениях? Где ты был, что почувствовал… если только ты не предпочитаешь сохранить эти подробности в тайне.

— Я не против поговорить об этом. Как ты можешь видеть, я довольно прозрачный парень.

Его фигура трясется от смеха над собственной шуткой.

— Не самый прозрачный монстр в городе, но я уверен, что мэр назначил тебе интервью с Роаном, нашим человеком-невидимкой. Он — опора сообщества. Его кофейня «Счастливые зерна» была одним из первых предприятий, адаптировавшихся и удовлетворявших все потребности и предпочтения монстров.

— Да, Роан Бирн — один из моих собеседников. Я рада буду познакомиться с ним, но удивлена, что тебя не было в списке.

Он снова пожимает плечами, как я предполагаю.

— Офис мэра, вероятно, забыл обо мне. Большинство людей так и делают.

— Как это возможно? В городе много таких монстров, как ты?

— Нет. Я единственный.

— Тогда я не понимаю, как кто-то мог забыть тебя, Фред. Я знаю, что не забуду.

— Это мило с твоей стороны.

Его тело изгибается, когда он делает то, что я считаю полупоклоном.

— Прошу прощения, если я пялюсь. Я так заинтригована твоей… сущностью. Что это?

— Никто не знает. Доктор Карлофф пытался взять образец для анализа, но иглы не проникают в поверхность. Я не могу быть поврежден, и я не болею. Из чего бы я ни был сделан, это полностью самодостаточно, поэтому мне не нужно есть или пить.

— Вау, это невероятно. Возможно ли для тебя глотать пищу или жидкость?

На этот раз мне удается обуздать свою склонность выбалтывать все, что приходит мне в голову, и не упоминать об отсутствии у него настоящего рта. Хотя мне действительно интересно, как все это работает, потому что на самом деле этого не должно быть.