Да, молоденький, симпатичный, золотистые волосы стянуты в куцый хвост, глаза синие, но… очки на пол-лица (сказал, что аллергия на контактные линзы), характер мягкий, в каждом движении прослеживается наивность и смущение.

— Спасибо, Эмиль, — даже имя у него мягкое, как патока. Как я могла подумать, что он может быть Блондином?

Цвет глаз обманул.

Как я оказалась в его номере? Сглупила, наверное. Поглощенная мыслью, что так быстро нашла свой «объект», я первая начала знакомство еще в лифте. Парень удивился, а потом… надел очки.

Волшебство исчезло мгновенно. Эмиль показался невзрачным, хоть и в меру приятным, а ещё слишком молодым. Кажется, ему всего двадцать.

Но неожиданно он пригласил на коктейль, а я решила не отказываться, потому что страшно не хотелось идти к себе и снова видеть противные рожи «телохранителей».

Коктейль выпила с удовольствием, краем глаза наблюдая, как парень сидит на подлокотнике дивана и тоже пьет.

— Кем работаешь? — спросила, чтобы заполнить паузу.

— Помощник бухгалтера, — ответил Эмиль. — Книжный червь…

Усмехнулся, а я рассмеялась.

— Способность иронизировать над собой — это здорово, — произнесла я одобрительно. — Ты местный или с Ишира?

— Местный, тут родился и вырос.

— А семья?

— У меня нет семьи, — он пожал плечами, — умерли очень давно…

Стало неловко.

— Мне жаль, — произнесла подавленно, неожиданно почувствовав озноб. Перед глазами всплыло лицо отца и бледные черты Дианы, которая перестала быть самой собой после его смерти.

Так, что-то я уклоняюсь не туда.

Тряхнула головой, прогоняя наваждение. Надо следить за своим эмоциональным фоном, а то кое-кто, даже такой безобидный мальчишка, может оказаться скрытым эмпатом и считать мои чувства. Не хотелось бы стать такого рода «обнаженной» перед ним. Хотя, честно говоря, я вообще не чувствовала, что у Эмиля есть ментальные способности. Похоже, он самый обычный молодой парень, которому приглянулась вся такая… полуголая я.

— А ты с Ишира? — уточнил он, разглядывая меня через стекла очков.

— Да, прилетела в отпуск. Студентка юридического университета…

— О-у, — удивился Эмиль. — Будешь судьей?

Я поморщилась. Врать было, как всегда, неприятно.

— Адвокатом. Но не знаю, захочу ли работать в этой сфере. Учусь только ради статуса, честно говоря…

Эмиль ничего не ответил, а просто отставил в сторону пустой стакан.

— Ладно, спасибо, что пригласил, — произнесла я, поднимаясь на ноги. — Мне пора заселяться…

— Постой, — спохватился парень и поправил сползшие на нос очки. — Можно пригласить тебя… на свидание?

Я, честно говоря, не удивилась. Логично было предположить, что мальчишке понравится мысль закрутить со мной интрижку. Но отвлекаться как-то не хотелось.

— Извини, — кисло улыбнулась я. — Пока не думаю об отношениях. Хочу просто отдохнуть…

Парень стушевался.

— Ладно, — произнес он, вставая с дивана и направляясь ко входной двери, чтобы провести меня. — Приятно было познакомиться, Марина!

Я поблагодарила его еще раз и выпорхнула в коридор. Извини, Эмиль, но у меня нет возможности расслабляться с домашними мальчиками. У меня работа…

Эмилинарэль…

Захлопнул входную дверь и первым делом сорвал с себя ненавистные очки. Как же некомфортно постоянно таскать их на себе! Но только с ними удавалось достичь достаточного искажения лица, чтобы никто не узнал во мне зоннёна.

Хотелось бросить их на стол через всю комнату, но очки стоило поберечь.

Их создал мастер Арикей из очень редких кристаллов, обладающих свойством незаметно влиять на умы живых существ. Их добывают на окраине зоннёнской территории около звезды под названием Арителла.

Если такими кристаллами обложить комнату по периметру, можно создавать невероятно живые иллюзии для всех заходящих в неё живых существ. Часто их используют для психотерапии при серьезных ментальных травмах, когда зоннёна можно спасти только путем «воскрешения» его погибших близких или ещё чего-нибудь. Нелегальная добыча подобного природного материала категорически запрещена, потому что зоннёны способны подсаживаться на них, как иширцы на наркотик. Они начинают бесконечно просиживать внутри иллюзий, создаваемых кристаллами, и никогда из них не выходят.