— У них будет достаточно здорового мужского влияния здесь, — уверила меня мама. — Твой отец, Мак, Генри. Оливер и Ноа тоже часто бывают рядом.

Я увидела возможность и воспользовалась ею.

— Генри действительно здорово ладит с детьми. Интересно, почему у них с Рене так и не было своих.

Мама замолчала на минуту, и я подумала, что, возможно, она не знает. Но когда я передала ей сотейник, она ответила тише, чем обычно:

— Они пытались много лет, — сказала она. — Это была часть их проблем. У Рене был эндометриоз, поэтому они надеялись на ЭКО, но оно не сработало.

— О нет, — я сразу поняла их ситуацию лучше. Я сама сталкивалась с трудностями в попытках забеременеть. После нескольких лет неудач мы с Бреттом обратились к ЭКО и нам дважды повезло.

Я знала, каким изнурительным может быть этот процесс. И каким разрушительным для женской психики, для её тела, для брака. Мне вдруг стало жалко бывшую жену Генри, я могла понять её. И мне было жаль самого Генри.

— Это так тяжело, — сказала я. — Это из-за этого их брак распался?

— Я никогда не спрашивала, но думаю, это сыграло большую роль, — она взяла у меня блюдо и начала его вытирать. — Я знаю только то, что знаю, потому что Рене немного поделилась со мной. С Генри я об этом ни разу не говорила.

— Я тоже, — пообещала я.

Мама перевела разговор на завтрашний вечерний приём, волнуясь из-за бесконечного списка дел. Когда мы закончили мыть и вытирать посуду, я заверила её, что буду рядом, чтобы помочь.

— Утром просто дай мне список, что нужно сделать. И не переживай, это будет потрясающий праздник. Как всегда.

Когда мы убирали вымытые тарелки в шкафы, через кухню прошли Хлоя и Оливер, чтобы попрощаться. После их ухода моя мама вытерла лоб и обмахнула лицо рукой.

— Эти приливы меня доконают. Пожалуй, пойду в комнату и включу вентилятор.

Я улыбнулась и взяла губку, чтобы протереть столешницы.

— Иди, мам. Я всё закончу.

— Спасибо, дорогая, — она заглянула в гостиную и попрощалась, а потом поднялась наверх. Спустя мгновение в кухню с пустыми чашками вошли Генри и мой отец.

— Ну, пожалуй, и я отправлюсь спать, — отец поставил свою кружку в раковину и поцеловал меня в макушку. — Огонь в камине почти погас. Ты ещё побудешь здесь или мне позаботиться о нём?

— Я сама, пап. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Джон, — сказал Генри. — Спасибо за всё.

Отец махнул нам рукой и отправился наверх, оставив нас вдвоём на кухне.

— Рад, что пришёл? — спросила я.

— Определённо, — он подошёл к острову и поставил свою стеклянную кружку на столешницу. — Всё было очень вкусно. Спасибо, что забрала меня. Иначе я бы поехал домой и съел на ужин кукурузные чипсы.

Я усмехнулась и покачала головой.

— Как ты можешь быть таким разборчивым в вине и так халатно относиться к еде?

— Хороший вопрос. Вероятно, потому что я хорош в виноделии, но ужасен в готовке.

Я улыбнулась, закрывая кран.

— Хочешь ещё кофе? Половина кофейника, наверное, осталась.

Он замялся.

— А ты будешь?

— Конечно. Захвати виски с бара, ладно?

Пока он доставал бутылку виски, я налила нам кофе. Он добавил по капле виски в каждую чашку, а я положила сверху оставшиеся взбитые сливки.

— Вот, идеально.

— Не хочешь сесть? — он взглянул на мои ботинки. — Ты ведь тут трудилась уже долго.

— Определённо. Пойдём в гостиную.

В камине ещё потрескивал слабый огонь, освещая комнату уютным светом. Я села на один конец дивана, а Генри устроился на другом.

Скинув ботинки, я поджала ноги под себя.

— Снег всё ещё идёт, — сказала я, глядя через раздвижные стеклянные двери на террасу. — Но мне нравится белое Рождество.

— Мне тоже, — он сделал глоток кофе. — Ты, наверное, скучала по этому в Калифорнии.

— Ну, мы обычно проводили праздники в Аспене, если не приезжали сюда, — я почувствовала неловкость от своих слов. Сейчас это звучало так претенциозно.

— Наверное, это было здорово.

— Было, — кивнула я. — Но дома на праздники лучше.

Он кивнул, и я поняла, что не знаю, откуда он сам родом.

— Где ты вырос? — спросила я, поднося чашку к губам.

— На ферме в Айове.

— Правда? — почему-то это заставило меня улыбнуться, представляя его мальчишкой с фермы.

Он выглядел изумленный.

— Удивило?

— Немного. Хотя я не знаю, почему. Ты ведь до сих пор вроде как фермер.

— О, я определённо всё ещё фермер.

— Твоя семья до сих пор живёт в Айове?

Он сделал глоток кофе, прежде чем ответить.