Она вскинула нос.

— Я старшая сестра. Мне можно иногда быть боссом.

— Но ты не моя старшая сестра.

— Верно, — сказала она. — Но это мой дом. Это что-то да значит. Ну же.

— Я подумаю над твоим приглашением, — сказал я.

— А, ты из тех мужчин, да? — спросила она, когда мы подошли к крыльцу её родителей.

Я поднялся по ступеням рядом с ней.

— Из каких мужчин?

— Из тех, которые не могут уступить женщине, — она повернулась ко мне лицом у двери и ткнула пальцем в грудь, её взгляд был игривым.

Я держал руки крепко сжатыми в карманах и смотрел на неё сверху вниз, борясь с каждым инстинктом, что пробуждался внутри. Теми инстинктами, которые точно знали, что делать, когда провожаешь красивую женщину до её дома ночью, и её лицо светится в темноте, длинные, почти невесомые волосы покрыты снежинками, а её тёплые, мягкие губы так близко, что стоит лишь наклониться — и ты узнаешь, какие они на вкус.

— Я могу уступить женщине, — сказал я тихо.

Её улыбка исчезла, губы чуть приоткрылись.

— Спокойной ночи, Сильвия, — быстро сказал я, пока не сделал что-нибудь, о чём потом пожалею. Я поспешно спустился по ступеням и направился обратно по тропинке к винодельне.

Я не услышал, как открылась или закрылась дверь дома Сойеров, так что предположил, что она какое-то время стояла там, наблюдая, как я иду сквозь заснеженную темноту. Но я не обернулся.

Чёрт, да, я могу уступить женщине.

Но я не мог уступить самому себе.

Сегодня ночью ты она приснилась.

Мы дегустировали вино в погребе, и она была обнажённой, и позволила мне поливать ее тело холодным вином и слизывать его с ее кожи.

В четыре утра я проснулся с внушительной эрекцией, которая никак не хотела исчезать. Я ворочался ещё час, а потом сдался и скользнул рукой в свои боксёры, пытаясь избавиться от образов, засевших у меня в голове.

Пока я ласкал себя, я представлял, как мой язык скользит по её горлу, груди, животу, внутренней стороне бёдер. Слышал её вздохи и стоны, отдающиеся эхом от каменных стен. Чувствовал её пальцы, запутывающиеся в моих волосах, её ноги, обвивающие мою голову, её тело, напрягающееся в сладком напряжении. Я заставлял её кончить именно так, пока вино стекало с её тела, а она пульсировала напротив моего языка. Я тоже застонал, когда мой собственный оргазм прошёлся волной через моё тело.

Но мне не стоило этого делать. Мне стало ужасно стыдно. Потому что теперь, когда я смотрел бы на неё, я не смог бы думать ни о чём другом, кроме её обнажённого тела на каменном полу.

Я точно не собирался идти на семейный ужин к Сойерам.

Чтобы не соблазниться, я надел на работу самые грязные джинсы и самую ужасную фланелевую рубашку с дырками, ту самую, которую моя бывшая всегда умоляла меня выбросить. Я не стал бриться и надел кепку вместо того, чтобы причесаться.

На винодельне я весь день занимался тяжёлой и грязной работой, чтобы гарантированно вспотеть. Я был один, так как моя помощница Марьела взяла выходную неделю, а дегустационный зал тоже был закрыт. Никого не заботило то, как я пахну.

Около шести вечера я был снаружи, укладывая новые контейнеры на пресс-площадке, когда услышал, как кто-то зовёт меня. Удивлённый, что в такую стужу кто-то оказался здесь, я обошёл здание и направился к входу в винодельню.

Сильвия стояла возле двери дегустационного зала, дрожа от холода без пальто, обхватив себя руками.

— Эй! — позвала она, заметив меня. — Я искала тебя!

Я побежал к ней, расстёгивая свою куртку.

— Что случилось? Всё в порядке?

— Да, но Боже, как холодно! — Она подпрыгивала с ноги на ногу.

Я быстро снял свою куртку и протянул ей.

— Надень это. Не спорь.

Она надела куртку, в которой почти утонула, и мы поспешили внутрь дегустационного зала. Закрыв за нами дверь, я включил все лампы. Я не доверял себе находиться с ней в темноте.

— Ух! — Сильвия подула на свои руки. — Здесь ещё холоднее, чем вчера! Я не чувствую лица! Что, сейчас минус десять?

— На самом деле около минус четырёх, но всё равно слишком холодно, чтобы бегать без пальто, — я положил свою шапку и перчатки на высокий столик и провёл рукой по своим взъерошенным волосам. — Что ты делала там?

— Искала тебя. Мы все ужинаем у родителей, и кто-то спросил, где ты. Я вызвалась за тобой сходить.

— Без пальто?

— В доме жара — я весь день готовила и так вспотела. И не меняй тему, — она высвободила руку из рукава моей куртки и погрозила мне пальцем. — Ты же сказал, что придёшь на ужин.

Я скрестил руки на груди.

— Я сказал, что подумаю.

— И ты подумал?

— Да. Но я не могу прийти.

— Почему?

Я пожал плечами.

— Работаю.

Сильвия закатила глаза.