— Тётя Хлоя сказала, что вы здесь. Я пришла пешком от дома.

— Твоя мама знает, что ты здесь?

Она покачала головой.

— Я просто сказала ей, что иду на улицу.

— О. — Я смутился еще больше. Прочистив горло, я сел и закрыл свой ноутбук. — Чем я могу помочь?

— Я хочу поговорить с вами о моей маме.

Моё сердце сбилось с ритма.

— Хорошо.

Её глаза опустились на колени.

— Это правда неловко признавать, и мне жаль, но я слышала ваш разговор в ту ночь, когда вы приходили пару недель назад.

— О. — Я неловко переместился в кресле.

— Я не хотела подслушивать, честно. — Теперь её глаза встретились с моими — искренними и обеспокоенными. — Но я не смогла удержаться.

— Всё нормально, — сказал я, стараясь её успокоить. — Мне жаль, если ты расстроилась из-за того, что услышала.

Она открыла рот, закрыла его, поёрзала на месте и глубоко вздохнула.

— Вы это серьёзно? То, что вы сказали? Вы действительно любите мою маму?

На мгновение я был совершенно ошеломлён. Но быстро оправился и прямо посмотрел ей в глаза.

— Да, я это серьёзно. Да, я люблю твою маму.

— Как вы это знаете?

— Что?

— Как вы знаете, что вы её любите?

Сначала я не знал, как ответить, но потом представил Сильвию, и боль в груди усилилась.

— Потому что, когда я думаю о ней, моё сердце начинает биться быстрее. Потому что, когда она в комнате, мне трудно дышать. Потому что я хочу быть с ней всё время. Потому что я хочу делать для неё вещи, которые заставляют её улыбаться. Потому что, когда она счастлива, я тоже счастлив. Потому что она — первый человек, о котором я думаю, просыпаясь, последний, о ком думаю, засыпая, и единственный человек в мире, который заставляет меня чувствовать, что я тот, кем хочу быть.

Уитни моргнула.

— Ничего себе.

Я провёл рукой по волосам, чувствуя неловкость.

— Прости, если это тебя расстраивает, но я человек, который верит в правду.

— Меня это не расстраивает. Я хочу, чтобы вы любили её так.

— Правда?

— Да. Видите ли, когда я впервые увидела вас вместе, я очень испугалась из-за того, что сделал мой папа. Он просто оставил нас ради другой женщины, и это разрушило нашу семью. Мне кажется, я больше не знаю своего папу. Мне кажется, у меня больше нет папы, будто он всё это время только притворялся, что заботится о нас.

— Уверен, это не так, — сказал я, но в душе хотел ударить его за то, что он заставил её так думать.

— Может быть, а может и нет. Но дело не в этом. Мысли о том, что я могу потерять маму так же, как потеряла папу, заставили меня паниковать. Я умоляла её не быть с вами, потому что боялась, что вы отнимете её у нас, как Кимми отняла папу. И тогда мы останемся совсем одни.

Я сглотнул.

— Это понятно.

— Но она не мой папа. Она совсем не такая, как он. — Уитни выпрямилась. — И я не должна обращаться с ней так, будто она он. Я не должна переносить свой гнев на папу на маму. Я не должна позволять своим страхам мешать маме быть счастливой.

Я смотрел на неё с недоверием, мой подбородок отвис. Ей действительно всего тринадцать лет?

Она, казалось, поняла выражение моего лица.

— Я хожу к терапевту, — сказала она, как будто это объясняло всё.

— Понятно.

— Это не значит, что мои страхи не настоящие — они настоящие. Но та грусть, которую я чувствую, когда слышу, как мама плачет, ещё хуже.

— Ты слышишь, как она плачет? — В груди у меня тяжёлым грузом осела боль.

Уитни кивнула, её собственные глаза заблестели от слёз.

— Почти каждую ночь. Прошлая ночь была ужасной. После того как мы увидели вас в спортзале, Китон рассказал нам, как вы собираетесь помочь ему с научным проектом, и мама сразу ушла к себе в комнату, как только мы вернулись домой. Она включила телевизор, но мы всё равно слышали, как она плакала.

Я уставился на свои руки на коленях.

— Меня убивает мысль о том, что она так несчастна.

— Нас тоже. Но я думаю, я знаю, почему ей так больно. Наш папа никогда не делал ничего такого, как предложить помощь с нашими школьными проектами. Он покупал много дорогих подарков, но это не всегда правильно.

— Нет, — согласился я. — Это не так.

— Но дело не только в нашем папе. Дело в том, что она хочет быть с вами. Она говорит, что всё, что ей нужно для счастья, это я и Китон, но я ей не верю. — Уитни глубоко вздохнула. — Я была неправа, когда мешала раньше, и мне жаль. Поэтому я пришла сюда сегодня, чтобы убедиться, что вы действительно имели в виду то, что сказали — что будете заботиться о ней и защищать её.

— Я имел в виду каждое слово.

— Тогда вы должны быть с ней. Потому что она тоже вас любит.