В ту ночь я долго сидела, глядя в камин. Это из него Куба Ржепецкий разметал огонь?

Как же запутанны бывают человеческие судьбы.

Через несколько дней мы все встретились на кладбище. Подготовка таких похорон не требовала особых усилий. Ни с нашей стороны, ни со стороны священника.

Пан Анджей надел строгий костюм и выходную обувь. Даже побрился. Траурная процессия была небольшой. Только пан Анджей, священник и я. Даже Шимона не было, потому что дежурил. А дежурство не отменишь. Я глядела на старика, который, несмотря на то, что давно отошел от Бога, очень верил, что молитва и освящение памятных вещей помогут Анне обрести упокоение.

Хотелось бы когда-нибудь во что-то так поверить.

Когда смотрела на его полуприкрытые глаза, я знала, что попала в Руду не случайно. Судьба поставила передо мной конкретное задание, которое мне удалось выполнить.

В урну мы положили немножко «сокровищ»: полотняную салфетку, отделанную кружевом, с вышитыми инициалами «А. Д.» и шелковые перчатки, которые нашли на чердаке. Наверняка они принадлежали Анне. А кому еще? Из мешочков высыпали землю. Ту, что я собрала с берега пруда, и ту, что из леса. С места, где, как мы считали, Куба Ржепецкий мог похоронить свою любовь.

Момент был торжественный. Я чувствовала огромную благодарность священнику за то, что он исполнил мечту пожилого человека. Я еще не видела пана Анджея таким радостным. Он улыбался, и солнце весело отражалось в его серых глазах.

«Освободи от всякого греха душу той, чьи останки мы здесь предаем земле. Прими ее на небеса, чтобы она могла со святыми бесконечно радоваться в Тебе».

Слова священника еще долго звучали у меня в ушах. Я действительно надеялась, что именно это и было нужно Анне. Что она, где бы ее останки ни находились, обретет покой, а значит, и пан Анджей будет счастлив.

В тот же день мы все вместе обедали у нас. Шимон уже заканчивал работу, мы его ждали. У меня было впечатление, что пан Анджей даже помолодел лет на десять.

– Пан Анджей, а что было потом? Почему вы не остались вместе, когда все стало известно? – спросила я.

– Почему? Видимо, такова была наша судьба. – Он вздохнул. – После того как годы спустя я нашел ее в Гданьске, мне потребовалось несколько долгих лет, чтобы убедить ее, что мы обязаны попытаться быть вместе, несмотря на то, что произошло. Представляешь, Зося? Десять долгих лет. Я убеждал ее, что нас когда-то связывала большая любовь. Я верил, что такое чувство не умирает. Она была со мной согласна, но я действительно не знаю, что заставило ее не захотеть. Может быть, она не верила, что это может получиться? Или, может быть, уже привыкла к тому, что у нее было? Мы писали друг другу письма. И длинные, и короткие. Каждую неделю я ходил на почту и отправлял ей письмо. Через несколько дней приходил ответ. Иногда мы виделись. Но очень редко. Потом мне установили телефон. Но телефон – это совсем другое.

– Вот и я заметила, что она часто писала письма. У нее был такой красивый почерк.

– Все ее письма храню, – улыбнулся он. – Иногда перечитываю их. Когда меня не станет, все они достанутся тебе.

– Что-то рановато вы засобирались, пан Анджей!

– Тут, детка, собирайся – не собирайся, никто не знает своего часа, – засмеялся пан Анджей. – Нипочем не угадаешь, когда ангелы Господни придут за тобой. Но я роздал все долги и теперь могу уйти спокойно.

Это прозвучало грустно. Думаю, нужно поговорить с Шимоном, чтобы он обследовал пана Анджея.

– Мы были одиноки. Что нам мешало быть вместе? – спросил он и отхлебнул чая. – У меня не было детей, у нее тоже. Хотя у нее была ты, Зося. Ты была для нее важнее всего. А у меня, кроме нее, никого не было.

Мне показалось, что у старика навернулись слезы на глаза.

– Потом Стефания, видно, передумала и написала, что, все-таки на старости лет мечтает о доме с садом. Я не знал, чем была вызвана эта перемена. Я не спрашивал, я просто хотел осуществить ее мечту и начал капитальный ремонт. Почти все было отремонтировано, ты же знаешь. Но не успел. Я хотел доказать ей, что люблю ее. Я ведь тоже уже старый, я хотел искупить вину отца и все исправить в этом мире. Я хотел, чтобы эта вилла отошла ей, законной наследнице, дочери Хенрика и Анны, которых так обидел мой отец.

Пан Анджей встал и посмотрел в окно – в то самое окно, через которое когда-то смотрели предки его возлюбленной.

– Зося, ведь у каждой медали есть две стороны. Если бы эти несколько десятилетий назад мы узнали, что мы не родственники, вероятно, не было бы здесь тебя. Не было бы в этом доме Шимона, и не было бы этой вашей красивой любви. Я всегда считал, что когда что-то не так – это происходит в нашей жизни только для того, чтобы со временем случилось что-то хорошее. И, глядя на эту историю, я знаю, что именно так было в нашем со Стефанией случае.

Я смотрела на этого старика, который делился своей историей на протяжении многих вечеров, и радовалась, что познакомилась с ней. Я закрывала глаза и видела теперешний мой дом, виллу Хенрика Дворака, в годы его величия. Я видела Анну и Хенрика, который, прося ее руки, сорвал цветущую веточку черешни. За последние месяцы, благодаря рассказам пана Анджея, я узнала, что даже самое незаметное решение влияет на нашу жизнь и прошлое всегда всплывает в настоящем.