Как и обещал, он пришел через час. Что есть, то есть – пунктуальный… Точность – вежливость королей, принцев или как там… Я встретила его с улыбкой. Он вошел в комнату, даже не повесив куртку в прихожей. Снял ее и положил на колени.

– Что-то случилось? – спросила я.

Марек прикусил губу.

– Что-то на работе? У тебя какие-то проблемы? – Я села рядом с ним и взяла его за руку.

Если у него какие-то проблемы, то, может, мне не следует сообщать ему новость? А может, и наоборот: скажу – и его настроение сразу улучшится?

Но сначала я должна знать, что с ним такое.

Марек аккуратно убрал свою руку из-под моей ладони, встал и начал ходить туда-сюда. Его грязные ботинки оставляли мокрые следы на паркете.

– Я не хотел говорить тебе этого по телефону, – сказал он наконец. – Потому что я уважаю тебя.

Я удивленно посмотрела на него. О чем это он?

– С некоторых пор у нас не ладилось, – заявил он вдруг. – Да ты, наверное, и сама это заметила.

Я смотрела на него как на совершенно незнакомого человека. Я вообще не понимала, о чем идет речь.

– Марек?

– Дай мне закончить, дорог… Зося, – поправился он. – Смотри, я даже на Новый год ездил один.

– Марек, но я тогда болела!

– Да, конечно. Но есть и другие вещи.

– Какие другие вещи? Дорогой, может быть, это временный кризис, может, тебе просто нужен отдых? Ну, не знаю, давай поедем куда-нибудь вместе.

Марек смотрел в пол и ничего не говорил.

– Марек, – я едва могла перевести дыхание, – у тебя есть другая?

Задала вопрос и боялась получить ответ на него. Я надеялась, что он опровергнет мое предположение, что он рассмеется мне прямо в лицо. Я была уверена, что он скажет мне: ты несешь какую-то чушь. Увы. Ничего такого он не сказал, а после минутного молчания тихо прошептал:

– Да… Есть…

Я окаменела. Я сжимала в руке маленькую коробочку, завернутую в бумагу с сердечками, и думала – не сон ли это все, от которого я когда-нибудь очнусь? Что я могла ему сказать? «Неважно, дорогой, хочешь или не хочешь ты быть со мной, но извини, теперь ты просто обязан, потому что у нас будет ребенок». Но ведь он ничего не обязан. Ничего. Он был свободным человеком и делал что хотел. А ребенок? А что ребенок? Не я первая, не я последняя могла стать матерью-одиночкой.

– И давно это у вас? – спросила я тихо.

– С Нового года, – признался он.

– С Нового года? И ты ничего не сказал?

– Я собирался.

Надо же, а я и не заметила. Не заметила, как он собирался. С кем-то встречался, а при этом говорил мне, что любит меня, спал со мной… Он определенно не хотел отвечать за последствия всего этого.

– Я ее знаю?

– Знаешь, – он робко кивнул.

– Кто?

– Патриция, – сказал он.

Я такого не ожидала. А чего еще я могла ожидать, если сама толкнула его в машину, когда он отправлялся в горы? Пани Стефания всегда говорила, что мужчинам нельзя доверять. «Если у него не будет пирожного, то и не обожрется. А если у него их будет десять, то всегда есть риск, что на какое-то из них соблазнится».

– А что ты хотела мне сказать? – спросил он вдруг. – То же самое?

– Да. То же самое, – сказала я, глядя ему прямо в глаза.

– Какое облегчение, ведь да? – улыбнулся он.

– Это точно облегчение, еще какое, – подтвердила я и тоже натянуто улыбнулась. Искривленные в фальшивой улыбке губы чуть не задрожали.

Потом он плел какую-то чушь о том, что я всегда могу рассчитывать на него, что мы будем друзьями и что спасибо мне за кусочек прекрасной совместной жизни. Я не могла сосредоточиться на его словах. Я хотела, чтобы он как можно скорее покинул мой дом.

Почему я не сказала ему, что я беременна? Не знаю. Что, опять момент не тот? Ладно, подождем, когда голубь прилетит и скажет все это за нас человеческим голосом. Может, это было эгоистично с моей стороны, но мужчина, в конце концов, должен знать, что он будет отцом, даже если он больше не хочет делить жизнь с матерью своего ребенка. Однако я не смогла ему этого сказать. Когда он ушел, я села в кресло. В то, которое обычно занимала пани Стефча. Заварила себе чай в ее чашке, разорвала подарочную упаковку теста и еще раз взглянула на него.

После Марека остались воспоминания, две полоски на тесте и следы грязных ботинок на паркете.

Я посмотрела на фотографию пани Стефании в молодости. Фотография была черно-белой, но я прекрасно помнила цвет ее глаз. Она улыбалась мне.

– А ведь ты говорила, – прошептала я. – А ведь ты еще тогда говорила. – Я смотрела и качала головой. – Ты с самого начала знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. – Я посмотрела на тест. – А может, ты не права? А может, это именно то, ради чего мне стоило быть с ним? Ты сказала, что каждый человек на нашем пути появляется с какой-то целью. Может, все это ради этого?