– Зося.

– Я действительно не знаю, чего ты от меня хочешь.

– Зося, не могла бы ты, учитывая наши отношения, нашу дружбу и любовь, не могла бы ты одолжить мне немного денег? Мы обязательно подпишем контракт, все будет легально.

– Марек, пока ты до конца не опозорился, прекрати. И попрошу тебя, уходи и не делай больше в моей жизни такого бардака, какой ты устраивал до сих пор.

– Я всегда помогал тебе, когда тебе это было нужно. Я же тебя сюда возил. И помогал таскать какое-то старое барахло.

– Марек! Ты не преувеличиваешь?

Я услышала звук открываемой двери. В комнату вошел Шимон. Луна радостно приветствовала его, а Руди начал тереться о его ноги.

– Эй! У тебя гости? – воскликнул он с порога.

– Был, уже уходит, – сказала я.

– Что он здесь делает?

– Он уже уходит.

– Да, мне тоже кажется. – Шимон посмотрел на Марека.

– У меня такое впечатление, что мне здесь не рады, – произнес Марек.

– Это не просто впечатление, так оно и есть на самом деле, – процедил сквозь зубы Шимон.

– То есть шансов нет? – попробовал еще раз Марек.

– Марек, уходи, – вздохнула я. – И не возвращайся. Если что-то и было между нами, то закончилось. И я никогда не была счастливее, чем сейчас. Здесь. В этом доме с ветхими досками на крыльце и с этим водителем. – Я указала на Шимона. – Никогда.

Шимон проводил Марека до двери.

Я присела на диван, и мне показалось, что меня покинули все силы, эмоции и чувства. Я услышала, как Шимон запирает дверь на ключ. В этот момент я пообещала себе, что всегда буду это делать. Все, хватит, не нужно больше нежелательных гостей.

– Я не закрыла за тобой дверь, – сказала я, когда он вошел в комнату. – Думала, это ты. А это был он.

Шимон сел рядом со мной. Взял меня за руку.

– Спокойно. Его больше нет здесь.

– Посмотри, как это странно. Ты гонишь кого-то в дверь, а он входит в окно. Ты выталкиваешь его в окно, а он входит в дверь. Ни чести, ни совести.

– Он спасает свою шкуру. Он снова хотел занять денег?

– Да. Наверное, у всех, у кого только мог, уже давно позаимствовал. Мне его немного жаль.

– Жаль? – удивился Шимон. – Если хочешь иметь мягкое сердце, ты должна иметь жесткую задницу. А у тебя и то, и другое мягкое.

– Ну, знаешь! – показушно возмутилась я. – Попка у меня становится все жестче. Я работаю над этим.

– Это хорошо, – засмеялся Шимон. – Потому что сердце у тебя все еще мягкое.

И погладил меня по щеке.

– Что-то где-то горит? Почему здесь так воняет? – спросил он вдруг.

Я увидела, что прихожая заполнилась дымом.

– Боже! Пирог! – воскликнула я.

Мы побежали на кухню, тоже всю задымленную. Шимон открыл окна, и дым рассеялся. Я заглянула в духовку и увидела обугленные остатки того, что когда-то было фруктовым пирогом. Самым простым из всех.

Не обращая внимания на выедавший глаза дым, я вытащила противень из духовки и поставила его на печку-вестфальку.

Потом вышла на крыльцо, села на ступеньки и заплакала. Этот сгоревший пирог заставил пролиться те слезы, которые все еще оставались во мне. Слишком много их было.

Шимон сел рядом, обнял меня, а я плакала, прижавшись к нему. У меня было ощущение, что я оплакиваю все трагедии и неудачи своей жизни. Я плакала от тоски по ребенку, которого потеряла, по Стефании, плакала оттого, что из-за собственной наивности доверилась Мареку. Слезы капали, когда я думала о Хенрике, который сгорел в этом доме, о беременной Анне, которая осталась совсем одна.

Шимон обнимал меня и качал, как маленького ребенка.

У меня было странное чувство, что этот плач помог мне очиститься от мрачных мыслей, воспоминаний. Засыпая в тот день, я чувствовала, что какой-то этап моей жизни определенно закончился. Я могла бы начать жить по-новому. Когда кто-то уходит из вашей жизни – а это обязательно происходит, – важно извлечь из этого ухода какой-то урок. Я извлекла.

Утром меня разбудило пение птиц. Я встала, зашла на кухню, прибралась, неудавшуюся почерневшую выпечку отправила в мусорное ведро. Принесла свой ноутбук на кухню и снова вывела на монитор рецепт пирога: «Мгновенный фруктовый пирог на постном масле».

Я еще раз прочла, что это самое простое блюдо в мире. Вздохнула и снова бросила все ингредиенты в миску. Через некоторое время пирог сидел в духовке. Я поставила будильник на телефоне и пошла в ванную.

Через час пирог уже стоял на моем столе, припорошенный сахарной пудрой. Весь дом пах ванилью. Я улыбнулась. Если уж я испекла такой пирог, то это верный знак того, что в жизни все возможно.

Из некролога в газете: