Руда Пабьяницкая, тридцатые годы

– Пожар у Двораков! – воскликнул он с порога, ведя за руку Анну.

– О, Матерь Божья! – Янина встала в дверях в одной ночной рубашке. – Как это произошло?

– Не знаю. – Куба не смотрел матери в глаза. – Огонь у них в камине горел. На это дело и нужен-то всего момент. Я как раз возвращался и заметил огонь. А потом Анну в окне. И вытащил ее оттуда.

– Сынок, у тебя рука обожжена. – Янина вздохнула и повернулась к Анне. – Садись сюда, деточка, я Якубу только руку перевяжу, а потом позабочусь о тебе. Очень больно, Кубусь?

– Мама, – вздохнул Куба, – это ничего по сравнению с тем, что там произошло. Пан Дворак мертв. Анна осталась совсем одна.

Янина замерла.

– Мы позаботимся о ней, – сказала она. – Она не может оставаться одна в такой момент.

Янина Ржепецкая гордилась сыном. Впервые в жизни она гордилась им. Она не ожидала, что когда-нибудь испытает это чувство. Она перевязала его обожженную руку. Настрадался бедный мальчик!

– Еще поболит немножко, – сказала она, поглаживая его по щеке. – Может, даже несколько дней.

Куба ничего не ответил. Его мать никогда раньше не была такой нежной к нему.

– Ты герой, сынок. – Она прижала его к себе. – Настоящий герой.

Куба тоже обнял мать. Краем глаза он видел только Анну и ее большие глаза, смотрящие в никуда.

Янине показалось, что Анна мертва. Нет, она, конечно, дышала, спала, иногда даже ела, но очень мало. И никакого контакта установить с ней не удавалось.

– Ешь, дорогая. Ты должна есть. Ради ребенка. – Янина сама совала ложку ей в рот. – Ему это очень нужно. Для него ты должна быть сильной.

Анна не хотела быть сильной. Анна хотела умереть, исчезнуть из этого мира, чтобы как можно скорее встретиться с Хенриком и, наконец, почувствовать себя снова в безопасности. Она жила в своем собственном мире, ничего не говорила, и создавалось впечатление, будто она не слышит обращенных к ней слов.

Ее под руки отвели на похороны. Но и там она не проронила ни слезинки.

– И это называется любовь, – фыркнула Мюллерова. – Даже не плачет по мужу, – и недоуменно пожала плечами.

– Видно, это была любовь к имуществу, – подтвердила ее дочь. Та самая, которой Анна совсем недавно сшила красивое свадебное платье с оборками.

Анна стояла рядом и ничего не отвечала. Когда гроб опустили в яму, она подошла к самому краю могилы. Она выглядела так, будто собиралась туда прыгнуть. Это успел заметить Куба. Он схватил ее, прежде чем ей удалось сделать шаг.

Он поднял с земли горсть песка и вложил в ее руку. Анна отрешенно, механически кинула землю в яму. Отвернулась от могилы и, не говоря ни слова, ушла.

– Даже молитвы над гробом не прочла, – сказал кто-то в толпе.

– Вечный покой дай ему, Господи… – затянул кто-то другой.

Склонив голову, Анна шла по дороге в сторону дома на Жеромского. Создавалось впечатление, что она отсутствовала в этом мире. Она потеряла всю упругость своих шагов. Распахнутое, уже не застегивающееся на ее большом животе пальто сползало с плеч. Она не обращала на это внимания. Шла медленно, не замечая осенние лужи.

Куба перекрестился, поклонился в сторону могилы и побежал за девушкой.

– Анна! – кричал он. – Анна!

Та не оборачивалась.

– Анна! – Он догнал ее, обнял. – Мы возвращаемся. Мы возвращаемся домой, – сказал он.

– Да, – улыбнулась она, – я возвращаюсь домой.

– Анна, там, куда ты идешь, больше нет твоего дома.

Она удивленно посмотрела на него. Ничего не ответила. Куба взял ее за руку и повел в другую сторону.

– Как она себя чувствует? – спросила Янина, вернувшись с похорон.

– Без изменений, – сказал Куба.

– Все винит себя в пожаре? – вздохнула Янина.

– Да, – подтвердил Куба.

– Напрасно, – покачала она головой.

– Напрасно, – повторил Куба.

Интуиция матери не подвела:

– Сынок, ты знаешь, кто это сделал?

Якуб молчал. Он так поник головой, что прижался щекой к подлокотнику кресла и спрятал глаза.

– Куба, это был несчастный случай? – еще раз спросила мать. Она мечтала, чтобы он подтвердил, что пожар у Двораков – несчастный случай, что он был там совершенно случайно, что героически спас Анну от смерти в огне.

Но ее сын продолжал молчать.

Янина схватила его за плечи и встряхнула:

– Говори. – Она строго посмотрела на него.