Я отправилась к Сюзанне и застала у нее целую делегацию бельгийцев с длинным списком претензий и бытовых жалоб. Однако я поражалась, с каким терпением беженцы принимали необходимость чуть ли не каждую ночь проводить в бомбоубежище. Когда я высказала свои мысли вслух, мадам С. усмехнулась: «Знаете, мы ужасно напуганы. И будь мы одни, наверняка поддались бы панике. Но вы, британцы, настолько сдержанные, что мы и пикнуть не смеем».

Лишь изредка в газетах публиковали списки объектов, подвергшихся бомбардировке. Утаивание этой информации от жителей Лондона, которые каждый день по пути на работу и с работы своими глазами видели зияющие провалы и унылые груды обломков там, где еще вчера стояли дома, выглядело смешным и нелепым. Нас убеждали, что сведения о нанесенном ущербе следует держать в секрете от врага, хотя, судя по сводкам германского радио, где подробно описывались разрушенные здания, немцы были прекрасно осведомлены о том, что именно они разбомбили.

В день нашего с Ричардом венчания случился очередной налет. В результате никто из приглашенных на церемонию не явился, но самое главное – не было ни одного из свидетелей. Мы вышли на пустынную улицу и отыскали двоих таксистов, которые относились к бомбежкам с философским спокойствием: мол, бомбы не бомбы, а заработок важнее. Какой смысл прятаться от смерти в убежище, если потом помрешь с голоду? Оба с большой охотой и чрезвычайной ответственностью исполнили роль свидетелей, а затем бросили жребий – кому везти новобрачных в клуб «Гардиан», где мы устраивали небольшой обед для близких друзей. По дороге в клуб прозвучал отбой тревоги. Большинство гостей сумели добраться вовремя, хотя некоторые опоздали, потому что дежурили в отрядах гражданской обороны. Энн отпросилась с работы и пришла вместе с Кэтлин, а миссис Фрит дожидалась дома. Они встретили нас вместе с Вики, на шее у таксы красовалась белая шелковая лента, а вся мастерская была украшена цветами. Мистер Фереби из бакалейной лавки напротив прислал несколько бутылок шампанского.

Вечером к нам еще заглянули друзья – поздравить и выпить за наше здоровье. Но вскоре завыли сирены воздушной тревоги, и им пришлось спешить на дежурство. Первую брачную ночь мы провели на крыше в компании Энн, Сесила и Ларри, сражаясь с зажигалками. Ларри больше не был моим постояльцем, но остался другом и желанным гостем в нашем доме. Борьба с фугасами – невероятно увлекательное занятие, особенно если в перерывах между тушением огня вы пьете шампанское. Наконец наступило затишье, и мы решили лечь спать. Одну из бутылок, подаренных мистером Фереби, мы открыли, но выпить не успели, однако успели оценить отменное качество французского шампанского, к тому же в теперешних условиях французские вина становились редкостью. Поэтому мы аккуратно заткнули ее пробкой и поставили в ведерко со льдом, собираясь выпить перед сном, но забыли.

Ранним утром нас разбудили громкий хлопок и шипение. Я подумала, что в окно влетела зажигалка – звук был очень похож на тот, который издавали эти маленькие верткие снаряды. Но никаких признаков фугаса не обнаружилось, лишь на кровати валялась пробка от шампанского, а весь потолок был залит вином. Разглядывая пятна на штукатурке, оставленные нашим свадебным подарком, мы поражались, на какую высоту способна взметнуться струя хорошего французского шампанского.

Девятнадцатого сентября Челси посетили король и королева. Это был неофициальный визит, но новость все равно просочилась, и люди высыпали на улицы. Выстроившаяся вдоль Кингс-роуд толпа встречала монархов приветственными криками. Им показали руины дома доктора Кастилльо и рассказали о чудесном спасении Милдред Кастилльо. Весь отряд спасателей был представлен высоким гостям. Король и королева пожали героям руки. Джордж Питман в подробностях описал детали операции по спасению девочки.

– Вы проделали грандиозную работу! – сказал король.

– Обычная смена, сэр, – развел руками Питман. – Оплата не зависит от объема работы.

Другой спасатель, Уолли Капон – на тот момент Уолли было пятьдесят четыре года, – позабавил королеву, сказав:

– Люди в наше время полагают, что старики ни на что не годятся, что главное слово за молодыми. Ничего-ничего, теперь старые зубры покажут, на что способны.

Дальше их величества прошли боковыми улочками к церкви Святого Искупителя на Аппер-Чейн-роуд. Здесь им рассказали о трагедии, случившейся в ночь на 14 сентября, когда погибли укрывшиеся в крипте люди, в том числе и наш Берт. И только тогда я узнала, что во время прошлой войны Берт был служащим Королевского медицинского корпуса и работал в больнице Святого Марка.

Чиновники и высокопоставленные лица местного муниципалитета выстроились в очередь, чтобы выразить свое почтение королю и королеве. Когда толпа собралась возле здания церкви, королева, оставив своих чиновников, подошла к стоявшим неподалеку дежурным отряда гражданской обороны, большую часть которого составляли женщины, и попросила познакомить ее с людьми. Джо Окман и Лен Лэнсделл тоже были там. Королева беседовала со всеми собравшимися. Разговор получился живым и непосредственным. Лэн, сапожник, невероятно жизнерадостный человек, обладал нескончаемым запасом шуток, словно герой американского вестерна. Беседа королевы и дежурных на улице возле руин старинной церкви особенно ярко врезалась мне в память. Несомненно, королева Елизавета прекрасно понимала, насколько велика роль этих простых людей, которые хоть и не являются «звездами» первой величины, но составляют подлинное ядро всей системы гражданской обороны. Без их самоотверженной работы невозможны были бы такие удивительные случаи, как спасение дочери доктора Кастилльо.

В тот день многие из нас видели монархов вблизи. Мы испытывали необычайное чувство общности, зная, что их дом в Лондоне тоже недавно подвергся бомбардировке, а также разделяли общую скорбь по погибшим. Везде, где появлялись король и королева, возникала атмосфера тепла и доверия. Королева Елизавета, изысканная и элегантная, была гораздо красивее, чем на любой из ее фотографий. Она улыбалась нам своей прекрасной открытой улыбкой. Король Георг выглядел измученным и напряженным, но с подкупающей искренностью говорил с теми, кто нес службу в различных подразделениях гражданской обороны, заставляя людей чувствовать, что монарх в полной мере понимает всю тяжесть обрушившихся на них страданий.

В следующее воскресенье, выступая по радио из Букингемского дворца, король отметил прекрасную работу служб гражданской обороны и объявил об учреждении медали Георга, которая по рангу будет стоять рядом с Крестом Виктории [56] . Его поддержка воодушевила людей, начавших падать духом при мысли о том, что рассчитывать на скорое окончание «Блица» не приходится и что в ближайшие зимние месяцы «сюрпризы», принесенные сентябрем, продолжатся. В том же выступлении король сообщил нам о гибели лайнера «Сити-оф-Бенарес», шедшего в Канаду, на борту которого находились девяносто эвакуированных детей. Немецкая подлодка торпедировала судно в открытом море в шестистах милях от побережья. В результате восемьдесят три ребенка погибли либо пропали без вести, также погибли семеро из девяти сопровождающих взрослых, в том числе полковник Болдуин Уэбб, член парламента. Большая часть команды и капитан ушли на дно вместе со своим кораблем.