И мои бедра действительно подергиваются при этой мысли, и я стараюсь не застонать вслух в ответ.

Сказать «да», похоже, не значит донести смысл, поэтому я просто переворачиваюсь на живот, опираясь на руки и колени.

Лицом вниз, задницей вверх.

В ответ низкий рокот в его груди становится ниже, почти рычанием. Легкий ветерок касается влажности моей обнаженной киски, заставляя меня дрожать в предвкушении.

Я издаю шипение, когда головка его члена прижимается к моему входу, ощущая заметную разницу между гораздо более горячим кончиком члена и моими половыми губами. Он проталкивает головку сквозь мои складки, прижимаясь бедрами ко мне, и я вытягиваю руки перед собой, готовясь к тому, что он, надеюсь, вот-вот сломает мне спину.

Наконец, он входит в меня, почти сразу растягивая влагалище до предела. Я стону от удовольствия, и он делает несколько медленных, пробных толчков, смачивая свой член во мне.

— Пометь меня, сделай своей парой, — задыхаюсь я, умоляя почти бессвязно. Я не боюсь, что это причинит боль.

Я хочу сделать это. Я жажду каждого ощущения, вместе со всем остальным, что я чувствую.

Он подхватывает меня своими когтистыми руками под колени и отрывает от земли, поднимая вверх. Смена положения раздвигает мои ноги шире, прижимая спиной к его груди. Я никогда не чувствовала себя настолько беспомощной, если это вообще возможно. Он просто такой сильный. Я понятия не имела, как сильно он сдерживал себя со мной. Это захватывающе — чувствовать его так полно. Я знаю, что в этот момент я никогда не смогу пожалеть о нем.

— Ах! — я задыхаюсь, почти вою от удовольствия, чувствую себя развратно и порнографично, и мне нужно больше.

Его руки обвиваются под моими ногами, пухлые бедра сжимаются вокруг его твердых бицепсов, и он резко покачивает бедрами, заставляя меня подпрыгивать в воздухе. Я совершенно открыта, но это очень хорошая точка обзора, чтобы любоваться его руками, какими напряженными и объемными они стали от того, что он держит меня. Каждый раз, когда он входит в меня, я на мгновение представляю, как яростно колышутся мои сиськи, когда столкновение его тела с моим перемещает мир, вызывает головокружение и выбивает весь воздух из моего тела.

Каждый толчок кажется менее осторожным, чем предыдущий, каждый — более безумным. Как только я начинаю сомневаться, смогу ли выдержать это совершенно другой уровень выносливости, я замечаю, как у него перехватывает дыхание.

Оно вырывается горловым стоном, который Шон всегда издает за мгновение до того, как кончить. Я чувствую, как начинает набухать его узел. Это замедляет его движения, затрудняя толчки каждый раз, когда его растущий узел соприкасается с моим влагалищем, продвигаясь немного дальше, каждый раз прерывая полный размах движения, оставляя его незавершенным.

Я чувствую, как он становится горячее внутри меня, добавляя гладкости каждому движению.

Он падает спиной на покрытый листьями лесную подстилку, его руки смыкаются вокруг меня. Мир дико раскачивается, сила тяжести полностью прижимает меня к его узлу, по сути, насаживая.

Его волчий член и узел на всю длину погружаются глубоко в меня, и у меня почти перехватывает дыхание. Я даже не чувствую приземления, только толчок где-то у шейки матки.

Движение его бедер быстро останавливается, когда член оказывается запертым внутри меня, остается всего дюйм или около того для трения. Мое тело прижато к Шону, все, что я могу делать, это тяжело дышать и хныкать, когда он проводит когтистой рукой по моим складочкам, находя подушечкой пальца чувствительный клитор.

Мой таз все еще онемел от столкновения с его узлом, который едва поместился внутри, когда он в последний раз врезался в меня, но дополнительное прикосновение поднимает меня до тех ощущений, которые я едва могу выдержать. Это что-то быстрое и громоздкое, удовольствие настолько сильное, что я не могу сдерживать его. Я издаю самый непристойный стон, выгибаясь ему навстречу. Меня меньше всего волнует, как это звучит и есть ли вообще кто-нибудь, кто может услышать меня в лесу.

Голос срывается на визг, пока я не начинаю задыхаться между стонами удовольствия. Мои внутренние стенки начинают бесконтрольно сжиматься в момент кульминации. Она расцветает во мне, теплый, мягкий жар, который расслабляет каждую клеточку тела, на которую распространяется.

Я снова прижимаюсь к нему бедрами, отчаянно пытаясь использовать то небольшое трение, что у меня есть, и пережить свой оргазм. Каждый прерывистый рывок заканчивается подергиванием и вспышкой, толчки моего оргазма сжимают его узел. Он издает стон, почти человеческий, его волчий член дергается и снова извергается.

Я хнычу, совершенно не в силах больше терпеть.

Я не помню, когда Шон укусил меня, когда вонзил зубы в мясистую часть моего предплечья. Должно быть, это произошло, когда я потерялась в муках удовольствия. Я просто замечаю, что наконец-то могу почувствовать жжение, когда все остальные ощущения ослабевают, его зубы выскальзывают из моей руки.

У меня так кружится голова и, возможно, я даже в бреду от оргазма, и толком не знаю, как долго он меня кусал. Я чувствую огромное количество спермы во мне, просачивающейся через почти несуществующее пространство между его узлом и моей покрасневшей, подергивающейся пиздой.

— Мы могли бы заниматься этим восемь лет, — бормочу я, и в его дыхании слышится тень смеха.

Мы долго лежим, просто дыша, узел прижимает меня к нему. Честно говоря, после всего этого я не уверена, что смогла бы пошевелиться, если бы захотела, даже перевернуться. Я чувствую, что мне нужно остыть и, возможно, немного Адвила9.