— Эй! Почему ты начинаешь с этого?

— Ну, все это плохо, — бормочу я, пожимая плечами и потирая это место.

От лица мамы отходит вся кровь. Честно говоря, я немного беспокоюсь, что она упадет в обморок или что-то в этом роде. Глаза быстро перебегают между нами, она просто повторяет слова:

— Бывшая жена?

Я очень стараюсь не смотреть на родственников на террасе.

— Мы развелись около восьми лет назад. Нам всем нужно многое обсудить, — слабо объясняю я. Пытаюсь улыбнуться, чтобы, возможно, поднять себе настроение, но, скорее всего, получается тревожная гримаса.

— О, ты не застала эту часть. Итак, сначала Шон такой говорит Элизе: «Верни меня в игру, тренер», — говорит Эйден маме, пересказывая всё, пожалуй, самым бесполезным способом из возможных.

Вчерашний вечер на данный момент для меня немного туманен, но, клянусь, я ни в коем случае не называл свою бывшую жену — тренером. Конечно, большинство деталей размыто из-за ебли в полнолуние, но не настолько.

— Ты действительно использовал фразу «верни меня в игру»? — немедленно спрашивает Лора, делая такое лицо, как будто она едва сдерживается, чтобы не пошутить, слишком грязно, чтобы говорить при моей матери.

— Очевидно, потому что на меня это подействовало, — сухо отвечает Элиза, прежде чем я успеваю сказать Лоре, чтобы она прекратила. Она бросает на меня взгляд, который совершенно не скрывает, насколько она счастлива, и все остальное в мире тает.

— Знаешь что, можешь приукрашивать, как тебе нравится, я собираюсь найти своей паре сменную одежду и горячий душ, — говорю я и, пользуясь возможностью, тащу Элизу прочь.

Мы проходим, наверное, еще футов десять, прежде чем моя мама повторяет:

— Паре?

Я вздрагиваю и останавливаюсь на лестнице, ведущей на террасу, оглядываясь через плечо.

— Насколько сильно тебе нужны мои объяснения?

— О, так вот почему ты спросил о… фу, — Эйден морщится.

Дианна прижала одну руку к груди, а другой обхватила голову, осмысливая все произошедшее. Или пытается это сделать, но просто застревает где-то по пути.

— Я люблю вас обоих, — наконец говорит она, прежде чем покачать головой и махнуть руками между нами. — Но какого хрена?

Эйден выглядит так, словно никогда раньше не слышал, чтобы мама ругалась, а я могу пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз я был этому свидетелем.

— Мама…

— Мне нужна минутка, но сначала мне нужно решить, что делать со всем этим беспорядком, — говорит она, указывая на лужайку и выглядя смирившейся с этим. Вероятно, ей легче решать те проблемы, которые в ее силах.

Она стоит неподвижно, какое-то время оглядывая все разрушения, прежде чем сделать шаг вперед и обнять нас с Элизой.

— Вы оба наказаны.

— Да, я так и понял.

— Давай прервемся на минутку и присядем, выпьем по бокалу вина, — мягко предлагает Лора, беря мою маму под руку, хотя сейчас, наверное, в лучшем случае десять утра.

— Да, мы с Эйденом позаботимся об остальных членах семьи, — добавляю я, потому что знаю, что это, вероятно, то, о чем она сейчас больше всего беспокоится.

— Эйден и я, — поправляет меня мама по чистой механической памяти, когда отстраняется, похоже, она даже не замечает, что говорит.

— Нет, я сказал «я», а не «ты», — я закатываю глаза. Элиза фыркает, и, когда я ловлю ее взгляд, она расплывается в широкой улыбке. Боже, я никогда никого так сильно не любил. Я никогда не хочу отпускать ее.

Элиза кладет руку маме на плечо.

— Все в порядке. Мы справимся.

Она смотрит на Элизу, и, несмотря на весь шок, все еще остающийся на ее лице, в нем есть немного теплоты.

— Спасибо тебе, дорогая.

Лора тянет мою маму за руку и ведет ее обратно в дом. Как только они оказываются вне пределов слышимости, Эйден бочком подходит к нам и говорит вполголоса:

— Логан еще не вернулся.

Я морщусь. Я не помню всего, что происходило во время нашей драки, но не думаю, что кто-то из нас понес какой-то серьезный урон. Это было просто немного грубее, чем наши обычные схватки.

Я пожимаю плечами, искренне радуясь, что его сейчас нет рядом.

— С ним все будет в порядке. Просто сначала ему нужно немного зализать раны.

Я оборачиваюсь и вижу, что Элиза с любопытством разглядывает террасу, полную дальних родственников.

— Это вся твоя семья?