Капитану-командору действительно не очень хотелось в данный момент с кем-либо вступать в бой, но служба обязывала. Именно его вице-адмирал Красовский, как только Моро вернулся на Санкт-Петербург-3, определил в личные охранники императорской семьи. Красовский оставил под командованием Винса половину своей личной штурмовой команды с «Екатерины Великой» и приказал командору ценой собственной жизни охранять покой царственного ребенка и его старшей сестры.

— Мне нужно разобраться со всеми этими мародерами, которые вот уже сутки грабят планету, — сказал Александр Михайлович, когда они еще были во дворце на планете. — Это надо срочно прекратить. Во время моего отсутствия тебе предстоит исполнять роль сторожевого пса. Рви любого, кто посмеет приблизиться к малышу Ивану и великой княжне.

— Оставьте охранять пацана кого-нибудь из своих помощников, господин вице-адмирал, — попросил Моро, недовольно скривившись. — Клянусь, не по мне это — сидеть в царских покоях, когда к Санкт-Петербургу-3 приближаются наши враги. Вы знаете, что я очень могу пригодиться вам в секторе во время сражения…

Винсент уже был в курсе, что к планете уже движутся сразу несколько космических флотов их заклятых противников. Далеко не желание помочь своему командующему заставило Моро произнести эти слова. Хитрый капитан-командор понимал, что дела у Красовского и его союзников ой как плохи — слишком много вражеских кораблей шло сейчас к Санкт-Петербургу-3 в желании с ними поквитаться за все хорошее. В такой ситуации Винсент уверенней бы себя чувствовал, будучи на своем быстроходном крейсере, на котором можно было в любой момент попросту удрать из опасной звездной системы. Здесь же на планете, а затем, после хаотичной эвакуации на орбиту в крепость Кронштадт, запертым внутри «сферы» у нашего героя в случае поражения Черноморского флота на такой побег практически не было шансов…

— Я ценю твою храбрость и опыт, — ответил ему тогда вице-адмирал Красовский, не понимая истинных причин Моро, — но сейчас тебе нужно быть здесь. Это мой приказ и он не подлежит обсуждению. Мне попросту некого оставить во Дворце из верных высших офицеров. Все они хорошие служаки, но абсолютно не имеют дерзости и смекалки, коих у тебя в избытке. Я знаю, как ты умеешь говорить с сильными мира сего, я видел это не раз. То, что для тебя не существует авторитетов в среде высшего командования нашего флота, это очень хорошо. Руководствуясь моим приказом, ты пристрелишь любого, кто посмеет проникнуть в Большой Императорский Дворец, несмотря на все его звания и регалии. Ясин Бозкурт сегодня ночью уже попытался разделаться с мальчишкой-императором и его сестрой, я не позволил ему этого сделать. А если этот чертов паша прибудет сюда снова во время моего отсутствия, что тогда?

— Я понял вас, командующий, — Моро обреченно склонил голову. — Что ж, постараюсь собрать приличную коллекцию адмиральских голов к вашему возвращению…

— Не переусердствуй, — засмеялся Александр Михайлович, похлопав Винеснта по плечу. — Не нужно лишать наш союзный флот всего командного состава. Просто сломай несколько рук и челюстей тем, кто посмеет вести себя здесь как хозяин…

— Есть…

— И без промедления начинай эвакуацию двора, министров и сенаторов, а также казны Империи на орбитальную крепость, — продолжил Александр Михайлович. — Чтобы через шесть часов никого во дворцовом комплексе не было…

— Можно вопрос, я на это время буду считаться полноправным комендантом Кронштадта? — хитро прищурившись, спросил Винсент.

— Только лишь охраняй его жилой модуль, — ответил Красовский. — Не нравится мне твой взгляд. Даже не смей осуществлять то, о чем сейчас подумал.

— Да, ни о чем таком я и не…

— Я тебя прекрасно знаю, пройдоха, — строго предупредил его, вице-адмирал. — Никакого воровства, насилия и прочего. Только охрана императора и его сестры. Ты услышал меня?! Если ты думаешь, что прощен за свою последнюю оплошность, то это не так. Любого другого офицера на твоем месте я бы давно разжаловал в рядовые космоматросы, если бы тот не выполнил мой приказ. Каким образом ты вообще умудрился упустить этого мерзавца Зубова?!

— Простите меня, господин вице-адмирал. Я сам не понимаю, как такое могло произойти, — в отчаянии воскликнул Винсент, разводя руками. — Что это, если не происки нечистой силы. Этот ужасный контр-адмирал появился ниоткуда и вообще чудо то, что я и мои люди остались живы…

— Да, не повезло тебе встретиться с этим чертовым Васильковым, — кивнул Красовский, тяжело вздыхая.

— А я напротив, думаю, что очень даже повезло, ведь любой другой не его месте не дал бы мне уйти,– уверенно сказал на это Винсент Моро. — Это было невероятно благородно с его стороны и всё, чем я ему мог ответить, так это пообещать, что также когда-нибудь отплачу добром за добро…

— Не мели чушь! И не забывай, Васильков — наш смертельный враг, — грозно сказал Красовский, еле сдерживаясь, столько невеселых воспоминаний хранилось у него в памяти обо мне. — Он унизил тебя, при этом не дав исполнить мой приказ. Оставь все эти девичьи сопли! Мы на войне, капитан, и здесь нет места благородству и высоким поступкам…

…Этот разговор происходил менее суток тому назад. А сейчас капитан-командор Моро и его люди мчались по широким пустым коридорам жилого терминала, приближаясь к личным покоям Ивана Константиновича. Выстрелы и стоны умирающих, доносившиеся оттуда, уже были отчетливо слышны и без рации.

— Сколько там наших солдат? — спросил Моро на ходу у бежавшего рядом с ним лейтенанта.

— Пятьдесят человек, может чуть больше… Наши люди сбежались туда со всех постов, когда послышались первые выстрелы…

— Полсотни космопехов облаченные в «Ратники» могут легко остановить пару сотен атакующих, — подумал Винсент Моро, который прекрасно знал, на что способны элитные штурмовики с «Екатерины Великой». — Кто же такой сильный напал, чтобы ребята срочно просили поддержки?

Капитан-командор получил ответ на свой вопрос, когда влетел во главе своего взвода в просторное помещение, в данный момент выполняющее роль приемный зал, смежного с личными покоями императора. Пехотинцы Моро долго не думая, сразу открыли бешеный огонь по всем тем, кто в этот момент здесь находился. Единственным ориентиром «свой–чужой» для стреляющих были эмблемы Черноморского флота на боевых скафандрах, такие же что были и на них самих. Их товарищей к этому моменту в отсеке находилось всего несколько человек, поэтому вбежавшие «морпехи» Моро стреляли почти во все, что движется. В помещении врагов оказалось не больше сотни и облачены они были при этом очень странно…