Рядом с катером, чуть подальше от берега, стояла какая-то постройка, типа гаража. Карпыч пошёл туда. Послышались его крики. Минуты через три оттуда выехал ГАЗ-66, сдал задом вплотную к салазкам.

Мы с Карпычем накинули стопорное кольцо. «Шишарик» сдал по самые мосты в воду. Карпыч показал, как освобождать стопора. Ничего, в принципе, сложного. Ослабил в несколько качков стянутые ремни, отстегнул карабины. Карпыч махнул красным флажком. «Шишарик» выволок обратно салазки, и катер закачался на воде.

Я, поднатужившись, сбросил кольцо с фаркопа, за что сразу же получил выговор от старшего. Я нарушил технику безопасности, оказывается. Ну ладно, запомним. Карпыч споро начал бегать по катеру, проверял бензин, масло. Снял какую-то коробку с серого ящика радиостанции. Пояснил, что эту влагостойкую коробку всегда по окончании смены надо надевать на рацию, закрывать на замочек и опечатывать пластилином и печатью старшего лодочного наряда.

Сейчас у нас было ещё около часа времени, в море уже ушёл на патрулирование «тридцать второй». Пока сезон только начался и отдыхающих по какой-то там норме на акваторию было мало. Поэтому могли патрулировать посменно. В течение часа Карпыч меня тренировал в найтовке к причалу и ещё каким-то премудростям.

Потом мой начальник решил искупнуться и нырял воле катера, а я кидал в него спасательный круг на шкерте. Потом тащил к себе на ручной маленькой лебёдке и подставлял мостик-лестницу, чтобы Карпыч забрался.

Интересно даже, наверное, как в армии. Потом меня научили, как пользоваться радиостанцией. Включать, выключать и переходить по каналам. Всего было шесть рабочих каналов. Три на каждую вышку. Основной от центральной вышки, на котором мы обязаны дежурить. Основной всего берегового участка, но на нём, как я понял, постоянно нихрена не слышно. И один канал для связи с погранцами. Зачем? Я так и не понял. Но тоже интересно. Карпыч, сказал, что я хрен разберусь, и в учебках матросов этому учат по три месяца. Ха, да у меня есть пульт дистанционного управления от видика и телика! Там-то уж посложнее будет.

С патрулирования пришёл «тридцать второй».

— Фанера, триста семидесятый, — презрительно махнул Карпыч, — до ума бы довести, а то совсем судно загубят. Там Шишечка на катере старший, он из штатных. Ежели выделываться будет, смело шли нахер или меня зови. Хотя ты матрос здоровый, думаю, ссыканет, но на западло давить будет.

— А чего ему сдался-то? — не понял я.

— Так он родственника хотел своего ко мне матросом пристроить, а там такое тело вялое, даром, что морпехом служил. Я уж и не знал, как извернутся, а тут тебя прислали. Мне так лучше даже, не выслушивать просьбы Шишечки, а то вечно ему что-то надо.

Да и хрен с ним. И почему Шишечка?

Катер зашёл на причал к пирсу и пришвартовался. Ну да, действительно, Шишечка. Невысокого роста мужик с прямыми сальными волосами до плеч. Ну, чисто Гоголь, только рыжий и без усов. И выдающийся такой нос картошкой. И всё лицо в угрях-шишках. Да ладно, что я наговариваю, это, наверное, впечатление от слов Карпыча, чем-то его этот мужик наверняка занозил.

Ну а так этот Шишечка, он же Петя, оказался вполне дружелюбным, пожал мне руку, хотя вроде на инструктаже тоже был. Что-то шутканул про матроса-первогодка. Вроде нормально, не выделывается. Чего на него Карпыч гнал? Матрос-спасатель с катера Шишечки убежал на пляж, там у него жена молодая с ребенком загорает. Нужное дело.

— Анджуй, — подошёл ко мне вальяжно старший второго катера, — возьми обрез с русалкой, просуши палубу у нас, карематы, а просушку разложи и медяшки полирни, — Шишечка говорил с начальственной ленцой, но при этом улыбался.

Я в это время, сидя на шезлонге на пирсе, штудировал брошюрку «Обязанности матроса-спасателя лодочного наряда». И нигде не нашёл ни в одном абзаце слова о том, что мне надо мыть ещё чужой катер.

— Читал книжку? — спросил я Шишечку и тоже улыбнулся, — тут, Вася, нигде не написано, что я должен чьи-то палубы драить окромя своих.

— Я не, Вася, ты что охренел, салага?! — возмутился Шишечка и начал на показуху засучивать рукава тельника, якобы вломить мне собирался.

— Вот и я не Анжуй. На смене драться нельзя, давай после смены, — ответил я как можно ленивее и встал с шезлонга вплотную. Шишечка-то меня в полный рост и не видел, только сидящего. Я только привстал, пожимая ему руку. Шишечка посмотрел на меня снизу вверх. Тут подошёл Карпыч и хохотнул:

— Петя, ты шо, решил с мастером спорта подраться? Ты когда Советский спорт смотрел в последний раз?

Карпыч не уточнил, что я мастер спорта по плаванию, но по-моему этого и не надо было. Шишечка, бормоча под нос «ещё встретимся», пошёл к администрации.

— Андж, не обращай внимания. Такой он человек, он не предатель и не такой уж мудак, но в море я бы с ним не пошёл, — рассуждал Карпыч, — Давай на борт, сейчас добро на выход и пойдём.

Я до получения добра успел сгонять за «Пепси», взял без очереди, выпятив перед очередью красную повязку « деж. уч. №1».

Добро пришло, но не для меня. Карпыч тут же пояснил: да, это ненормальная ситуация спасателя не брать. Сейчас каких-нибудь начальников по акватории покатать надо до Ёжика (гора у моря) да по речке до санаторного причала. Минут сорок, и я на месте. Не скучай, Шишечку не доставай.