Если при ней я видела отца только несколько раз, то теперь мы все время встречались, и кажется, радовались тому, что все так складывалось. Я рассказала ему, как все время ждала его и мечтала о том, что он придет и заберет меня из пустого и унылого дома. Так оно и случилось вдруг.

Наверное, молитвы мои были горячими и дошли до него быстро, потому что он пришел в мою жизнь. И когда он пришел, я бросилась к нему, и он поднял меня на руки, думаю, тогда все было решено.

Обретая одного родителя, я теряла другого, но я сделала свой выбор, и не моя вина, что они не могли быть вместе.

Я вовсе не считала себя брошенной, и с матушкой прощалась без сожаления.

Княжна Мария не замечала княжеских дочерей, и только я была ее родственницей, и со мной она много времени вместе проводила. Мы знали, что ее отец был убит московским князем в орде. Когда дядя отдал ее Симеону, она считала себя оскорбленной и тихо ненавидела и того, и другого. И хотя я была еще маленькой, но стояла все время на стороне отца, и готова была во всем оправдать ее. Она и не понимала тогда, какого врага в моем лице обретала. Но княгиня была совсем рядом, и я никогда не чувствовала себя одинокой. И мы спокойно были там, и наблюдали за всем, что там теперь происходило. Много чего видели и замечали.

В те самые дни, когда я обитала около великого князя, и вокруг все было вольно и весело, то постепенно мы стали замечать, что Симеон не ладит с молодой княгиней, хотя никуда ее от себя далеко не отпускал. Ему вовсе не выгодно было обрести врага лютого в лице Твери.

Я была родственна и тем и другим и зорко следила за тем, что там теперь происходило. Мы знали, что наследниками станут сыновья князя Ивана. Мой отец должен был признать это. И все чаще он обращался к старшему из них князю Дмитрию. Он казался молодым и властным, но он совсем не был похож на великого князя. И потому он мне совсем не нравился. А я нутром чувствовала, что именно с ним и под его началом нам всем и придется скоро жить. А нам еще в этом мире надо было устроиться как-то. Я смотрела на тех, кто окружал князя, чтобы выбрать из них своего верного защитника. Дмитрий Боброк и Михайло Бренок, вот те, между которыми мне очень трудно было сделать выбор. Я видела, что Боброк всегда был ближе к князю, но он не глядел в мою сторону. И я понимала, что мне с ним тяжко придется. Михаил был неотразим, и он не сводил с меня глаз, так все само и решилось однажды. Но я не знала, как быть дальше, и не с кем было совет держать.

Глава 2 Перед бурей

Вероятно, я уродилась самым веселым человеком, и теперь, когда вспомнила о тех днях, то понимала, как все это было тяжело и даже страшно. Никто бы мне не поверил, если бы я сказала, что была спокойна и счастлива. Так это и было тогда. Мы с задором одолевали все трудности. И все получилось каким-то чудом. Я не знаю до сих пор, как все это вышло. Хотя, что скрывать, я рыдала иногда, только по пустякам, а когда было что-то большое, то собиралась с силами и шла на пролом.

Мы все одновременно подрастали, отец был уже не тот. Его почти не интересовало все происходящее. Он понял, что все для него закончилось. Татары были где-то далеко, они почти в его время не давали о себе знать. Но что такое для него было отправиться в орду и переживать все унижения, которые над нами тогда бытовали.

Я постепенно узнавала о нашем прошлом, о вечном противоборстве Москвы с Тверью. Я знала, что труднее всего пришлось деду Ивану, прозванному Калитой. Не всегда действовал он, по совести, но соперничать с могучей Тверью было полным безумием. Только он пошел на пролом. Князь Симеон был слишком юным и многого не понимал, но он все видел и все запоминал. И он решил откреститься от всего темного и скверного, что тогда еще было в мире нашем. Но отец шел по зыбкому пути. И это оправдать и спасти его никак не могло. И пережил много голоду, мору и пожаров отец мой тогда. И князь Дмитрий должен был рвануться вперед. Об этом они много говорили.

Иногда я тоже слушала его и завидовала Дмитрию. Если бы я родилась парнем, то не видать ему ничего такого. Но я и подумать не могла о том, что он мог и тогда не признать меня вовсе.

Только Москва и оставалась моим городом. Я знала, что прабабушка моя пришла сюда, чтобы спрятаться от татар, среди которых она оказалась. А когда они добрались до нее и хотели уничтожить этот мир, она сама вернулась к ним и спасла этот город.

Но меня удивляло в этих старых рассказах другое, что никто из мужей и князей не попытался ее защитить, такими были тогда наши богатыри, без слез на них и не взглянуть видно было. И вероятно, должно было наступить время, когда русские князья расправят плечи и попытаются дать отпор поработителям своим. Об этом мы часто говорили и с Михаилом, и с Дмитрием, который всегда только смотрел на друга своего и во многом ему завидовал, тянулся, но до него дотянуться никак не мог, как ни пытался.

Я не виделась почти с ними целую зиму, но, когда наступила весна, они снова были рядом. И какой-то странный огонь в то время в глазах их загорелся. Они обрадовались тому, что мы снова могли быть вместе.

Тот вечер я провела с Михаилом, и стала верить, что мне его очень не хватало. В душе снова вспыхнул огонь надежды. Кажется, мы были созданы друг для друга. Михаил, кем бы не суждено было ему родиться, был единственным и неповторимым для меня. Рядом же с князем Дмитрием он казался еще сильнее и краше – это и самое главное.

Глава 3 Первая любовь

Запоздало немного, но наши отношения заметил и отец, и какая-то скрытая ярость в душе его возникла. Он велел мне следовать за ним, ничего хорошего ждать не стоило.

– Ты не должна кружить Бренку голову, – резко говорил он, и такая твердость была в его голосе, что у меня не хватило духу ему что-то ответить.

Я не знала, что мне делать и как поступить на этот раз. Он даже не сказал о том, его ли он считает меня недостойным или наоборот – от него ожидать можно было чего угодно. Я знала, что не смогу от Михаила отказаться так просто, но ведь и отец не шутил, он вообще никогда не шутил.