– Бать....
– двигает Ярик с недовольно гримасой мой вибрирующий телефон по столу ко мне.

Мимо Веры и Алины.

Вера и глазом не ведёт, а вот Алинка без смущения засовывает на мгновение свой нос в экран.

Бросает на меня презрительный взгляд.

А чо так?

Заглядываю сам в экран.

О, мля.... Аделина! А она у меня на вызове в не совсем приличном виде. Нет, в одежде, конечно....

И что названиваем?

– По работе, - зачем-то сухо оправдываюсь перед Алинкой, как идиот.

– Пфф!
– закатывает она глаза.

Эту юную мадам на кривой козе не объедешь! Бедный Ярик...

– Да?
– встаю из-за стола, отворачиваясь, словно неприличное что-то происходит.

– Привет...

– Мхм...
– положительно мычу я в ответ.

В горле вдруг образуется ком и меня бросает в жар. Словно я при жене с любовницей разговариваю.

– У меня твои вещи остались...
– грустно.
– И подарок я тебе покупала, не успела подарить. Приедь, забери.

– Да, конечно... Перезвоню.

– Мам, а как переводится "Lass es fur Mama eine Uberraschung sein", - читает с экрана Алинка.

– М-м-м-м....

Задумчиво хмурится Вера.

– Как - ещё раз?

Алинка громко повторяет.

На немецкий язык у меня одна ассоциация - Карлсон!

– "Пусть будет для мамы... Uberraschung.... сюрприз". Сюрприз, да.

И как ни в чем не бывало, Вера печатает дальше.

Словно нихуя не произошло.

Но произошло! Произошло, блять.

Меня переворачивает изнутри!

Сюрприз для мамы, значит, да?!

А какого чёрта, этот Карлсон Алинке вообще написывает, а?!

Нет у тебя права психовать, Добрый.

Сгребаю пачку сигарет, одеваюсь и ухожу на улицу.

– Привет, дружище, - тискаю собаку.

Развожу в мангале-чаше огонь, усаживаюсь в уличное кресло.

Курю, пялюсь в огонь.

Ну, допустим, пока Иринке не будет восемнадцать, гном ее из принципа из страны не выпустит. Как Вера себе это представляет - свалить в Германию? А то, что Вера девчонок не оставит, это я даже не сомневаюсь.

И что теперь? Радоваться ее виртуальным эпизодическим отношениям с Карлсоном?

Да не хочу я в таком контексте даже думать об этом!

Не нравится, Добрыня? Меняй. Не меняешь, не ной. Правило всегда одно.

А нихуя ты менять не будешь. Потому что сам не готов. Слишком все хрупкое сейчас, чтобы пытаться изменить. Можно запросто разрушить.

Сухие плодовые ветки быстро прогорают и начинают тлеть.

Вера выходит ко мне с чашей порезанного хлеба.

– Не помешаю?
– отдает кусочек Барсу.

– Садись....

Насаживает кусочек на шампур и печет над огнем.

– Маленькие были, все время так делали, - смущаясь, улыбается.
– Так захотелось....

Мечтательно вздыхает.

Аппетитно хрустит горячим кусочком, обжигаясь и дуя.

Пахнет очень вкусно.

– Будешь? Я тебе сделаю, по-братски, - морщит, улыбаясь нос.

– Буду....
– вздыхаю я.

Запекает для меня.

Вера поднимает лицо вверх.

– Звёзды какие яркие. Смотри "Северная корона", - обрисовывает пальцами что-то на небе.

Но я пялюсь на ее приоткрытые нежные губы.

Где-то фоном вспоминаю из книги, которую читаю:

– Аль Факка....

– Ой, ты знаешь астрономию, да?
– с восторгом.

Хочется сказать, что "да" и похавать ее восхищения, но....

Пусть уж мной за какие-то реальные вещи женщина восхищается.

– Нет. Это я книгу сейчас читаю. Там события происходят в районе Тау Северной Короны.

– М-м-м.... А я обожаю астрономию.

Любуюсь на нее, теряя башку.

Добрыня, остынь! Тебе чего - потрахаться не с кем? Потрахаться есть с кем. На звёзды посмотреть не с кем....

– Я вообще...
– вздох, - люблю только то, от чего никакого толку!

– Немецкий, например...
– вылетает у меня бесконтрольно.

– Да, в школе сдавала продвинутый уровень, мечтала поехать по обмену, по программе. Меня в неё учительница включила. Мать не отпустила.

– Ну, и правильно. В России лучше.

Здесь я.

Из дома на крыльцо высыпает орда одетых детей.

Вера снова подносит шампур с кусочком к углям.

Раздуваю их.

– А с Карлсоном своим как познакомилась?
– бомбит меня.