Шрифт:
А мы неловко стоим друг напротив друга.
– Давайте....
– шепчу я, протягивая руку за коробочкой.
Вытягиваю у неё из пальцев.
Дверь в школу открывается.
– Вер, ну ты куда унеслась?...
– басит с возмущением Добрыня.
Спотыкается на полуслове, увидев с кем я стою.
– Папка!
– вылетает из раздевалки Мирон в распахнутой куртки, на бегу, практически запрыгивая на руки к отцу.
– Вера, пойдем, - сурово зовет меня Добрыня, не поздоровавшись даже с бывшей женой.
Прижимая к себе сына, отворачивается.
– До свидания....
– пожимаю я плечами.
И иду следом за ними. Держа в руках подарок Мирона. Надо ему отдать. Мама, всё-таки.
Она показалась мне несчастной….
Глава 21 - Семья
По дороге забрав Иринку от бабки, едем домой. Бабка вернула её с платком, завязанным как шарф сверху. Как матрёшку.
Хотя пухан у неё с плотным воротником, прилегающим к шее и шарф там нахрен не нужен. Да и на улице довольно тепло.
Вера держит в руках коробку с долбанной игрушкой от Риты.
Мирон, насупившись смотрит в окно.
Все молчим....
– Чё это?
– высовывается вперёд Ира, пытаясь вытянуть из рук Веры коробку.
– Это мне?
– Нет. Это Мирону.
– Выкинь, Вер, - сдержанно оскаливаюсь я.
Отрицательно качает головой.
– Потом поговорим...
Поглядываю на детей в зеркало заднего вида.
– Жарко....
– дёргая за крепко завязанные узлы платка пытается распаковаться Иринка.
– Мам....
– Потерпи, я не достану, - вздыхает Вера
– Мирон, помоги Ире узел развязать, - прошу я.
– Не буду....
– бурчит.
– Я. Тебя. Прошу. Помочь.
– Ла-а-адно....
– недовольно ковыряет ее узел.
– Ир, как ты съездила? Все нормально?
– спрашивает с тревогой Вера.
Ира скукоживает циничную недовольную моську.
– Она меня раждела вшю и фоткала!
– с отвращением.
От ахуя резко торможу, выкручивая руль к обочине.
– В смысле?!
– вскрикиваем одновременно с Верой.
– Шиняки на жопе фотала. И шарапины на шее.
– А-а-а-а....
– обиженно поджимает губы Вера.
– Понятно.
– Нахрена это?
– бросаю искоса подозрительный взгляд.
– В суд понесут, наверное. Не ожидала...
– Говорила - "живот втяни, что ты выпятила, видно же - одни ребры! Жрёте череж раж!" А я живот надула!
– с упрямыми интонациями рассказывает Иринка.
– А она шкажала - "рахитик" какой-то! Шкажала - в больницу меня положат лечить.
– Вот сука старая, - бормочу тихо.
Вера устало закрывает лицо руками. Опуская руки, смотрит слепо и равнодушно вперёд.
– Ладно, ВерПална, уныние это грех, - сжимаю её руку.
– Прорвёмся. Дети без синяков и царапин ещё ни у кого не вырастали. Зачем ты вообще её к этой Мальбертовне отпускаешь?
– А я в городе совсем одна, Добрыня Никитич. Случится что-то, в больницу, например, попаду, куда девочек? Отец из принципа не возьмёт. Его позиция такая - "развелась со мной, справляйся во всем сама". Или отдавай их совсем. А так - я буду брать не тогда, когда тебе надо, а когда сам хочу. А Ирина Альбертовна возьмёт.... Не смотря на то, что.... "старая сука", - последнее произносит беззвучно одними губами.
– Да и на суде тот факт, что не даю детям общаться с бабушками-дедушками сыграет против меня.
– Ну всё. Больше не одна!
– хмурюсь я.
– Теперь - вместе. Ради этого и затевали, верно? Шли Мальбертовну к родственникам.
– Каким родственникам?
– К чёртям!
– Все равно ведь через суд выбьет право видеться с детьми.
– Это мы ещё посмотрим. Поведение у нее неадекватное и травмирующее психику детей.
Пока едем, дети, позабыв о печалях, уже задирают друг друга на заднем.
– Будете плеваться, заставлю мыть машину вместо "приставки"!
– грозно рычу на них я.
– А потом одежду чистить.
– А чё он?!
– нахально вопрошает Иринка.
– Игка - дыгка!
– неожиданно выстреливает Мирон.
– Мирон - гондон!
– победоносно стреляет в ответ малая, важно задирая подбородок.
– Штопанный!
– Ира!!!
– синхронно рявкаем мы на нее.
– Это что такое?!
– задохнувшись от возмущения спрашивает Вера.
Шокированно переглядываемся!
– Чё?
– настороженно вжимает голову в плечи Иринка.
– Ты откуда такое слово взяла?
– Шлышала....