Все оживляются. Но приходится поправлять:

— На Байконуре тоже школы есть. Думаешь, меня туда приглашать не будут? Опять же, родной Синегорск, от них не отвертишься, не поймут.

Глава 10

Проза жизни

22 мая, четверг, время 13:30.

МГУ, ВШУИ, аудитория 203.

— Итак, дорогие друзья, — обвожу глазами собравшихся.

Сегодня все собрались и даже больше: биологиня Таня, круглолицая пышечка, которую только что представил остальным.

— Прошу не забывать, что я — главный, — ещё раз гордо и надменно оглядываю всех.

Кто-то из девчонок хихикает.

— А раз я — самый главный, то первое и последнее слово всегда за мной. Вследствие чего начинаю я. Сегодняшняя тема — наш общий проект на Байконуре.

Такова преамбула. Таня чуточку недоумевает, что это сейчас было. Не привыкла ещё к моим манерам. Мы с ней начали общаться на второй день после моего возвращения в Москву и заодно во второй день недели, то есть во вторник. Надо было раньше, но попробуй вырвись из цепких рук Алисы и бабушки.

Общение с Татьяной приносит плоды, с которыми сейчас ознакомлю своих товарищей. Вывожу на доску схему Байконура. Сначала общую, затем крупно — наш сектор.

— Стартовую площадку делаем на северо-востоке, так чтобы жилой комплекс и большая часть остальной инфраструктуры попали в акустическую тень. Ракета будет стартовать в сверхзвуковом режиме, и вылетающие от ударной волны окна нам ни к чему. Так как ракета полетит в восточном направлении, именно это размещение альтернативы не имеет. Второе соображение касается расстояния. Чем оно меньше, тем лучше с учётом предыдущего условия.

Возражений ни у кого нет, и вряд ли появятся.

— Далее я опишу дополнительную энергетическую систему. Дополнительная она потому, что космодром и город обеспечиваются электричеством Байконурской ТЭЦ. Эта система будет представлять единый комплекс с очистными сооружениями.

Такую схему мы обкатаем в реале этим летом в Синегорске. Завод «Ассемблер» запускается, основные работы уже выполнены. Денег туда ушло уже больше двух миллиардов. Деревянных, но полновесных рублей. А сейчас — весёлые подробности. Но сначала увертюра:

— Дело вот в чём. Климат там резко континентальный, количество осадков за год всего миллиметров сто — сто двадцать. Воздух сухой, триста ясных дней в году. Кстати, именно поэтому и выбрали это место в своё время. Для нас это ещё актуальнее. Если какой-нибудь «Протон» на небольшой скорости запросто пробьёт облака, то наша ракета на сверхзвуке воткнётся, словно в стену, — упрощаю, на самом деле, сложный процесс, но это неважно.

После паузы, во время которой вывожу карту осадков в центрально азиатском регионе, продолжаю:

— Вследствие особенностей климата с утилизацией канализационных стоков нет никаких проблем. Элементарно вылить просто в поле, где они очень быстро высыхают. Содержащийся в естественном солнечном свете ультрафиолет, который является лучшим обеззараживающим средством, быстренько оказывает своё благотворное бактерицидное воздействие. Замечу, что ультрафиолетовое облучение эффективно даже против самых живучих болезнетворных бактерий. Палочки Коха или споры сибирской язвы — самые устойчивые из всех — погибают в течение нескольких минут.

Овчинников бросает взгляд на Таню: ага, вот ты здесь зачем. Так можно расшифровать его безмолвное движение.

— Всё остальное делает природа, насекомые и растения. В местной культуре к навозу относятся, как к ценному ресурсу. Его применяют в строительстве, им отапливаются. Сами понимаете, лесов-то там нет. Степь да степь кругом. Но! — назидательно поднимаю палец. — Мы такой роскоши себе позволить не можем. Регион и без того страдает от дефицита воды. К тому же мы — космисты, которым в голову не может и не должна приходить мысль выбросить за борт космического корабля воду. Даже использованную и даже, пардон за интимные подробности, в виде мочи. В этом вопросе мы должны вести себя, как фримены из бессмертного произведения Френка Герберта.

Если кто-то не знает, что имею в виду роман «Дюна», то сами выяснят. Но судя по выражениям лиц, с темой знакомы.

— Первым делом стоки сливаются в ёмкость, дно которой густо усеяно маленькими отверстиями не больше миллиметра в диаметре. Вода немедленно просачивается и попадает в нижестоящую ёмкость. И вот там мы её берём в оборот. Кстати говоря, оставшуюся массу можно уже тупо вывозить наружу. Как уже упоминал, твёрдые отходы местная природа быстро утилизирует самостоятельно без вмешательства человека. Туда же можно скидывать птичье гуано, если мы обзаведёмся птицефабрикой, навоз от крупного и мелкого, рогатого и безрогого скота. Местные земли примут всё с огромным удовольствием.