Смотрю на него прямо, с огромным безразличием, и мне действительно просто даются следующие слова.

– Прости. Видимо, погорячилась.

Малик прищуривается, а потом берет меня за нижнюю челюсть и заставляет опрокинуть голову назад. Его нос почти задевает мой, а голос низкий, хриплый. Но без рычания.

Не злится, значит? Какая честь.

– Она здесь по необходимости.

– Мне плевать.

– Нет, не плевать. И я понимаю…

– Ты нихрена не понимаешь. Ты на это просто неспособен. Ты не можешь чувствовать и не можешь…

– Откуда тебе знать, что я чувствую?
– шепчет в ответ.

Его взгляд проникновенный. Он такой объемный и настоящий, что мне кажется, если я продолжу этот разговор, то смогу больше понять? Сердце на мгновение замирает. Я чувствую искренность…но это лишь мгновение. Нет! Я больше не позволю вешать себе на уши лапшу.

Слегка дергаю головой, отступаю. Его рука безвольно падает вниз.

– Единственное, что я хочу — это чтобы Али не отходил от Надии.

– Прости?

– Откуда мне знать, что твоей бешеной суке в голову придет?

– Ты серьезно?
– издает короткий смешок, - Считаешь, что моей дочери что-то угрожает в моем доме?!

– Да. Я так считаю.

Это совершенно искренне, кстати. Учитывая обстоятельства…

– Она к ней и близко не…

– Я не собираюсь рисковать своим ребенком.

В отличие от тебя.

Последние, разумеется, я не произношу вслух, но он все равно слышит. Вздергивает подбородок и цедит.

– Скажи это.

– Что?

– О чем ты промолчала.

– Я сказала все, что я хотела.

– Лгунья!

– У меня были отличные учителя.

Обхожу его по дуге с точным маршрутом до гардеробной. Малик так и продолжает стоять посередине спальни. Жаль, недолго. Вообще, жаль, что он не свалил отсюда, как в тот день, когда я все узнала. Было бы гораздо лучше…

Нет. Он следует за мной. Слышу, как опирается плечом о дверной проем и прожигает во мне дыры.

Плевать.

Как там говорил Есенин? Кто сгорел, того не подожжешь.

– Она здесь по работе. Между нами нет никаких отношений, - говорит, но мне так…господи, как же мне насрать.

Жму плечами и киваю.

– Как скажешь.

У самой, конечно же, сводит пальцы. Я роюсь в ящике в поисках своей пижамы, но на самом деле лишь делаю вид, что ее ищу. Надо чем-то себя занять…

– Это действительно… - снова пытается заговорить, а я его перебиваю.

– Слушай, может, ты уйдешь?

Бросаю взгляд через плечо.

– Как в первый день. Было бы замечательно.

Малик щурится.

– Нет.

– Понятно.

Нет. Никаких поблажек, значит? Ясно.

– Ты будешь спать в этой спальне. Со мной.

Не скажу, что я шокирована, конечно, но…неприятно.

– Зачем?

Малик выгибает брови.

– Зачем? Ты моя жена.

– Я твоя пленница.

– Очень драматично.

– Тебе виднее.

Повисает тишина. Он продолжает на меня смотреть и злиться, я продолжаю медленно умирать.

Нет, серьезно. Кем я была в прошлой жизни и что натворила? Раз все так…

Наконец-то он отталкивается вот своего места и собирается уйти. Я же этого хотела? Супер? Но нет. Нет! За эти пару минут успела себя накрутить, дойти до ручки, поэтому из груди рвется тихий вопрос.

– Я уже все поняла насчет любви. Окей. Ты меня никогда не любил, но за что ты так меня ненавидишь?

Малик замирает. Я не поворачиваюсь, но и не притворяюсь больше. Касаюсь кончиками пальцев шелка, прикрываю глаза. С них срываются тупые слезы, а горло режет.

Надо было молчать? Да я знаю что надо. Но…

– Просто…за что?

Надо было молчать, мать твою! И как же жаль, что обратно не отмотаешь.

Слышу его мягкую поступь. Малик останавливается за моей спиной, а его дыхание проходится по волосам. Руки ложатся мне на бедра…

– Я не дарю кольца за несколько миллионов тем, кого ненавижу, - шепчет горячо мне на ухо, оставляет поцелуй на шее и продолжает, - И не иду у них на поводу. Никогда. Поэтому, прежде чем бросаться громкими словами, задумайся о том, что происходит вокруг тебя. Не на поверхности.

Звучит трогательно до дрожи.

Нет.

На самом деле, нет. Скорее, как гребаные, пустые обещания.

Медленно поворачиваю голову и встречаюсь с ним взглядами.

– Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Только если ненавидишь, ты заставил бы меня смотреть…