Морской черт не знает, как выглядит добыча в окружающем мире хищной рыбы, на которую он охотится, равным образом и бабочка не знает о том, что воробья пугают кошачьи глаза. Но это должно быть известно композитору, создавшему такие композиции окружающих миров.

Это не человеческое знание, которое можно приобрести благодаря опыту. Об этом свидетельствует уже рассмотренное нами создание туннеля личинкой гороховой зерновки, которая осуществляет действие, предопределенное сверхчувственным знанием, не связанным с определенным временным моментом. Опираясь на это знание, композитор может сделать будущую жизненную потребность еще не существующего жука причиной действия его личинки.

В рассмотренном нами примере с изменениями цветочного стебля в четырех окружающих мирах — девочки, муравья, личинки цикады и коровы — цветок как носитель значения всякий раз противостоял новому адресату значения. Адресата мы также можем назвать усвоителем значения, ибо он использовал цветок то как украшение, то как путь, то как поставщика материалов для строительства дома, то как кусок пищи.

У этого примера есть и другая сторона, которую можно увидеть, если в качестве субъекта мы возьмем вместо цветка всё растение целиком, к которому этот цветок относится, и присовокупим к нему четыре фактора значения, прежде фигурировавшие в качестве субъектов.

В этом случае мы уже не вправе говорить о том, что растение усваивает значение. Восприятие значения можно сравнить лишь с подверженностью его влиянию. Эта подверженность имеет разные градации. Стебель легко переносит превращение в муравьиную дорожку. Также и выкачивание сока для строительства домика личинки цикады наносит растению лишь незначительный ущерб. И напротив, срывание цветов девушкой или их поедание коровой могут погубить растение.

Ни в одном из четырех случаев мы не можем обнаружить такое правило значения, которое действовало бы в интересах растения.

Также и значимая роль, которую играет паутина в жизни мухи, очевидно, не служит интересам последней, а, наоборот, противоречит им. Муха, попавшая в паутину, никак не может усвоить в своем окружающем мире этот носитель значения, она способна лишь испытать его воздействие.

Также и личинка гороховой зерновки, которая вовремя с заботой о будущем проложила туннель сквозь горошину, прежде чем та затвердеет, беззащитна перед лицом такого носителя значения, как оса-наездник, и может лишь принять смерть от ее жала.

Значение этих мнимых противоречий между значениями становится нам сразу понятным, когда мы отвращаем взор от отдельного индивидуума и сосредоточиваем свое внимание на высшей общности вида.

В основе всей жизни лежит вписанность особей с короткой продолжительностью жизни в рамки длительного существования видов. Особи каждого поколения соединяются попарно, чтобы произвести новое поколение. Численность детенышей всегда больше, чем численность родителей. Чтобы популяция вида сохранилась, избыточные особи должны погибнуть. Затем и из молодого поколения для продолжения рода выделяется такое же количество родителей. Уничтожение избытка особей ведется очень разными путями. У большинства видов продолжительность жизни особей определяется сменой времен года. Очевидно, что все особи-однолетки каждый год освобождают место для нового поколения.

Так каждую осень полностью вымирают осиные государства с их многотысячным населением и выживают лишь несколько самок, чтобы в следующем году основать такое же количество новых государств.

Из наших комнатных мух столь многие погибают осенью, что можно было бы счесть их полностью вымершими, однако следующей весной их численность восстанавливается. Число мух, которые находят свою безвременную кончину в сети своего врага — паука, почти никак не влияет на общий уклад жизни вида.

Год за годом во время перелета птиц гибнет бесчисленное количество особей, которые не в силах вынести это чудовищное напряжение.

Для вида важно не только количество особей, но также их выносливость. Здесь, как мы видим, большое значение имеет способность выносить негативное воздействие, которое снова и снова отстраняет более слабые особи от производства слабого потомства.

Ястребы и лисы, отлавливая слабую добычу, оказывают благодеяние тем видам, которые они преследуют. Там, где истреблены лисы, зайцы погибают от эпидемий, поскольку не происходит своевременного устранения больных особей.

Заболевшие животные, которые ограничены в своих движениях, особенно привлекательны для своих врагов. Некоторые птицы пользуются этим. Так, чибис, потревоженный приближением врага к своей кладке, не просто улетает, но притворяется больным, начинает хромать, привлекает хищника своей мнимой неспособностью взлететь, а когда враг отойдет на достаточное расстояние от гнезда, уверенно взмывает ввысь.

Оса-наездник, охотящаяся на личинку гороховой зерновки, — это защитница гороха, который иначе бы погиб от нашествия полчищ своих врагов.

Насколько важно наличие подобных частных врагов для сохранения жизни видов животных и растений, может продемонстрировать один любопытный австралийский пример.

Сто лет назад одна крестьянка переселилась в Австралию из Южной Америки и привезла с собой росток опунции, которая превосходно прижилась на новой родине. Вскоре выяснилось, что это колючее растение прекрасно подходит для того, чтобы огораживать сады и дворы. По этой причине опунцию развели повсюду.