Она видела, что Джоун и Алариса в этом тоже уже нисколько не сомневаются. Они с довольными лицами болтали о чем-то отвлеченном — дядя Джоун рассказывал Аларисе о своих экспедициях и о тех приключениях, которые ему пришлось пережить в происках магических камней, Алариса же в ответ на это восторженно ахала, прижимала к щекам ладошки и время от времени сообщала: «Ты у меня такой смелый, Джоуни! Такой смелый!»

И Лауна Альва теперь была совершенно уверена: дело действительно идет к свадьбе. И головой она понимала, что для подруги это будет лучшим выбором, что дядя Джоун сможет быть хорошим мужем, а затем и замечательным отцом, но… Все же где-то в глубине своей мятежной души она сожалела о том, что Алариса не захотела отправиться вместе с ней в Норс-Линден и предпочла скучную однообразную долю жены провинциального метентара той жизни, о которой они когда-то вместе мечтали. Жизни, полной приключений, опасностей и побед. Как в тех романах, которые они читали вслух длинными вечерами…

А потом она поняла, что вокруг стало намного светлее, и для того, чтобы что-то рассмотреть ей уже не нужна лампа. Она различала камни под ногами, на них густо рос лишайник, а кое-где из-под камней даже пробивалась трава. И поэтому она даже не удивилась — да и никто не удивился, все восприняли это как нечто само собой разумеющееся — когда коридор пещеры очень резко, почти под прямым углом, повернул влево, и они сразу увидели выход. Огромная дыра зияла прямо перед ними, и солнечные лучи били в нее наискосок, выхватывая из сумрака пещеры мечущуюся туда-сюда пыль.

На мгновение все остановились, переглянулись, радостно улыбаясь друг другу, а затем, не сговариваясь, рванули вперед, едва ли не бегом. Лошади тоже ускорили шаг, обрадованно отфыркиваясь при виде долгожданного солнечного света.

Выйдя из пещеры, они остановились у самого входа, жмурясь от яркого солнца и жадно вдыхая свежий воздух. У входа росли густые заросли клематиса, сплошь усыпанного белыми цветами, наполняющими воздух густым ароматом. Впереди, в двух сотнях шагов, располагалась отвесная стена какой-то сопки, сплошь заросшая кривым кустарником, и за спиной у них была точно такая же стена, а между скалами, ярдах в десяти внизу, струилась дорога. Спуститься к ней отсюда, от пещеры, не представлялось возможным — если люди и смогли бы это сделать, не переломав себе шеи, то лошади точно погибли бы, оступившись на недружелюбном склоне.

Дядя Джоун подошел к краю небольшой площадки у входа в пещеру и осторожно глянул вниз. Сразу вернулся.

— Нет, здесь нам не спуститься, — сообщил он. — Нужно искать другую тропу.

— А если мы не найдем другую тропу? — поинтересовалась Лауна Альва.

Джоун повел плечом.

— Тогда лошадьми придется пожертвовать…

Лауна Альва немного опешила, даже уши прикрыла своей Белянки, чтобы она не слышала этих слов.

— Что значит «пожертвовать»? Ты собираешься бросить их здесь, на скале?

— Разумеется, нет! Я же не зверь… Если не найдем другой тропы, то лошадей придется убить… Ты же не хочешь бросить их на скале, чтобы они тут подохли с голода или пошли на корм пещерному тигру?

Этого Лауна Альва не хотела. Но и убивать собственными руками Белянку, которую знала еще крошечным жеребенком… Нет, она ни за что не сможет сделать этого!

Убивать, впрочем, никого не пришлось. За зарослями клематиса нашлась тропинка — да и не тропинка даже, а просто череда небольших уступов в скале — по которой они с трудом, но все же смогли спуститься на дорогу. Джоун сразу достал компас, чтобы определить стороны света, но у него ничего не получилось. Стрелка компаса здесь вела себя как-то странно — крутилась из стороны в сторону и никак не хотела замереть в каком-то одном положении.

— Ничего не понимаю… — озадаченно сказал Джоун, встряхнув компас. — Я встречал такое в северных землях, недалеко от побережья Холодного Канала. Но здесь, на юге, подобное вижу впервые…

— Может быть компас сломался? — предположила Алариса.

— Может быть… — ответил Джоун, внимательно осматривая скалы по обе руки от себя.

Никакой опасности пока заметно не было, но он все равно достал из ножен меч — на всякий случай. Запрыгнул на своего скакуна.

— Хорошо, — сказал он. — Пойдем в этом направлении… — он указал рукой направо, хотя Лауне Альве показалось, что сделал он это совершенно произвольно, без каких бы то ни было причин. С такими же успехом он мог бы указать и в обратную сторону. — Сначала нужно выйти из скал, а там уже определимся, что делать дальше…

Несогласных с этим решением не нашлось, и они пустились вперед по дороге, которая совсем не производила впечатление заброшенной. Порой Лауне Альве казалось, что она даже видит следы от колес. Но останавливаться и спешиваться, чтобы проверить это, она не собиралась. Шли около двух часов. Джоун то и дело поглядывал на небо, искал глазами солнце и покачивал головой. Что за мысли были у него сейчас в голове она не знала, но хорошо видела, что дядя почему-то не очень доволен происходящим. Что-то его явно напрягало, но она никак не могла понять, что именно, хотя и сама чувствовала у себя в сердце какую-то невнятную занозу.

А потом она поняла, что не давало ей покоя. Солнце! Оно висело над скалами и уже давно должно было достичь зенита и зависнуть у них над головами, но вместо этого почему-то начало постепенный путь вниз.

«Да нет, ты ошиблась! — успокоила она сама себя. — Просто мы вышли из пещеры далеко за полдень, когда солнце уже начало снижаться… Тебе просто показалось, что оно поднимается. В скалах ориентир всегда меняется, легко ошибиться…»

Она совсем не было уверена в своих догадках, но заводить на эту тему разговор с дядей Джоуном не решилась — видела, что он и без того мучается какими-то сомнениями. И только Алариса не замечала никаких странностей. Выбравшись из лабиринта пещер живой и здоровой, она пребывала в прекрасном расположении духа и все время что-то щебетала, щебетала и щебетала, стремясь поделиться своим хорошим настроением и радостью со всем окружающим миром.