Правда, у той старухи почти не было зубов, и потому губы ее провались внутрь, придавая ей несколько глуповатый вид, а у этой женщины с зубами был полный порядок — рот ее был слегка приоткрыт и в нем были видны два полных ряда жемчужных зубов.

Старость не сделала ее страшной, не стала для нее синонимом внешнего безобразия. Наверняка когда-то давно она была очень красива, но и годы не смогли превратить эту красоту во что-то совершенно противоположное, как это часто бывает у женщин, стремящихся продлить свою молодость. Эта женщина просто красиво постарела, не цепляясь за то, что сохранить невозможно. Одета она была в алое платье с золотой вышивкой, а пальцы сложенных на груди рук были унизаны перстнями с драгоценными камнями всех цветов радуги.

Лата медленно выпрямилась и повернулась к мастеру Кли с вопросом в глазах.

— Кто это? — спросила она. — Что она здесь делает?

Мастер Кли склонился над деревом и, в свою очередь, осмотрел мертвую женщину.

— Она умерла, — сообщил Кли. — Нет, ее не убили — это была обычная тихая смерть от старости, ведь ей было уже полтора века…

— Полтора века? — Лата снова покосилась на мертвую женщину, на этот раз с плохо скрытым уважением.

— Да, богини шершней обычно живут долго, редко кто умирает раньше векового предела… Ее звали Ахта-Лая, что значит Талая Вода. Это шершни похоронили ее в этом дереве и залили нектаром, собранном с цветов дерева Чу. Сейчас он еще достаточно мягкий, но через месяцев пять-семь под действием мха, которым поросло это дерево, он превратится в очень твердое стекло. Пройдет еще несколько лет, и ствол дерева полностью разрушится, но этот стеклянный гроб останется стоять здесь навеки…

Он еще некоторое время смотрел на мертвую женщину ничего не выражающим взглядом, затем сделал осторожный шаг назад. А потом опустился на одно колено перед Латой и склонил голову. Лата развела руки в стороны.

— Что с вами, мастер Кли? Вам нехорошо?

— Нет, мне очень хорошо, сударыня, — отозвался Кли, не поднимая головы. — Я просто преклоняю колено перед новой богиней шершней…

Лата наморщила нос и непонимающе потрясла головой. Раскинула руки еще шире в стороны.

— Что?! — воскликнула она. — Какую опять ерунду вы придумали?!

— Это придумал не я, это случилось за много до того дня, как я появился на свет.

Лата протянула к нему руки с растопыренными пальцами.

— Но я не богиня! — закричала она. — Вы же и сами это прекрасно знаете! Я вообще не из этого мира! Меня занесло сюда случайно!

Кэтр покачал головой.

— Случайностей не бывает, сударыня. Единый Разум сам решает, чему произойти, а чему нет. Он потому так и называется, что он един для всех миров… И если вы оказались здесь, на этой поляне, перед этим деревом — значит, все решено.

— Но ведь это вы сами привели меня на эту поляну!

— Вас привел сюда Единый Разум, просто в это раз он использовал меня в своих целях…

Лата схватилась за голову.

— Ой, мамочка… — прошептала она. А потом заорала: — Вы себя хотя бы слышите?! Да поднимите вы голову, посмотрите на меня! Ну какая из меня богиня?!

Мастер Кли послушно поднял голову и ухмыльнулся.

— А это уже не мне решать, сударыня.

— Но кому тогда?! Кому?!

— Им… — коротко ответил Кли и одними глазами указал куда-то девушке за спину.

Лата окаменела на несколько мгновений. Затем очень медленно повернулась всем телом и замерла от страха. Шагах в десяти от нее, над кустом малины, висели в воздухе шершни. Их было много, просто умопомрачительно много. Тысяча, а может и несколько тысяч, и были они очень крупными, некоторые экземпляры достигали даже размеров кошки. Если бы эта бескрайняя стая не висела на фоне деревьев, можно было бы сказать, что она заслонила собой небо, но небо она не заслоняла. Не полностью, во всяком случае. Да и солнце сейчас находилось не за стаей, а перед ней, и освещало ее, заставляя оранжево-черные тела сверкать и поблескивать. Их крылья двигались очень быстро, создавая размытые ореолы и погружая поляну в мерный гул.

— Мамочка… — снова сказала Лата шепотом. — Мамочка… Мне страшно…

— Вам нечего бояться, сударыня, — заверил ее Кли. — Если я не ошибся, если вы та, кто я думаю, то сейчас они признают вас своей богиней.

Лата уже чуть не плакала.

— А что будет, если не признают?

— Вероятно, они нас сожрут.

— Мамочка… Нас сожрут…

Но мастер Кли в ответ на это только рассмеялся, и смех его прозвучал очень даже натурально, хотя и совершенно не к месту. Потом сказал:

— Подойдите к ним. Богиня должна приветствовать своих подданных.

— Я ненавижу вас, мастер Кли! Противный, мерзкий мастер Кли!

Лата не находила в себе сил сделать хотя бы шаг навстречу гигантской гудящей стае и, скорее всего, так и не нашла бы, если бы мастер Кли не подтолкнул ее в спину. Словно заметив его движение, стая шершней колыхнулась в их сторону, моментально став ближе на несколько шагов. Гул усилился. Кли тут же склонился, уткнувшись лбом в землю.

— Идите же к ним, сударыня! — зашипел он. — Они очень долго вас ждали и сейчас не могут поверить своему счастью!