– От безысходности при виде этого шабаша. Если даже такие сигналы, как вчерашний не позволяют власти увидеть, кто их действительный враг, то надо менять власть.

– Чего же вы признали бы успехом ваших усилий?

– Победоносную войну с Империумом. На худой конец справедливые репрессии против ссыльных раулитов. Об идиотских планах цареубийства мне было неведомо. Это ужасно, но я не раскаиваюсь.

– Понятно. У органов дознания есть вопросы к госпоже ворожее? Нет? Тогда можете быть свободны. Вас более не задерживают.

Научница непонимающе замерла.

– По вчерашним событием вы попадаете под амнистию. А штраф за разбитую люстру вам мировой судья по месту жительства выпишет.

Лицо гордой женщины пошло красными пятнами. Уже примеренная роль мученицы за правое дело не состоялась. Каблуки зацокали по паркету в полной тишине. Посол проводил ее сильно заинтересованным, плотоядным взглядом. Ох, поберечься бы надо даме. Оно, конечно, парни из особого отделения глаз с нее не спустят, но ведь могут и не досмотреть…

Впрочем, ворожею посол оставил на потом, а вот с бывшим подданным Империума жаждал разобраться немедленно. Однако пробиться к дюку Южнодарикскому сквозь ряды членов делегации Дарика усиленные Светланой Васильковной и ее папенькой - наместником оказалось совсем непросто. Поняв, что в морду не получится, посол решил объясняться вербально.

– Если кто-то надеется, что великий Раулис потерпит это надругательство над международным правом, да и просто над нормами приличия, то он жестоко ошибается!

– В чем же причина его озабоченности? – вмиг оживился боярин Базаватый. – В том, что во главе крохотного государства встал маг-раулит? Но это должно беспокоить скорее нас. Собственно, ради того, чтобы хоть отчасти притупить наши опасения, мы и арендуем клочок земли да пару пирсов.

– У которых поместится эскадра в двадцать пять вымпелов?!

– Ваши шпионы ошиблись. Двадцать семь.

– Империум требует уважать его интересы в регионе!

– И каково материальное выражение этого уважения?

– Беспошлинный транзит через дарикские порты, свободный проход ВМФ Империума через Пролив Дар и право преследовать банды разбойников в горах по обе стороны границы герцогства и Империума.

– Полагаю требования явно завышенными, но это может стать предметом переговоров с герцогским наместником, – кивнул Базаватый.

– Сам его светлость ваш прихвостень и рта не откроет? – ехидно уточнил посол.

– Не откроет, – спокойно согласился с выпадом маг. – Потому что из меня правитель, как из пирата дипломат. Ни характера стоять на смерть, ни опыта плести интриги у меня нет. Но Дарику зла я не желаю, поэтому пусть им управляет тот, кто умеет это делать. А мне пора в это, …. как его? Мое северное имение. Там сейчас сложно, и я знаю, что и как надо делать. Да и супруга предпочитает сельский покой столичной суете. Так что в Дарик летом приедем. В купальный сезон.

– Но народу сейчас показаться надо, чтоб на дюка посмотрели… – напомнил боярин.

– Только после того как гляну, что с завалом на Большом Кряже, – отрезал маг.

– Но хоть на пару часов?

– Ишь ты! Маг он и на северном полюсе – маг. Только в унтах, – покачал головой посол. – В море я таких торгашей за борт выбрасывал. Ну да ладно, черт с вами. Только перед газетчиками заявление о воцарении нового дюка Южнодарикского из магов раулитов сделаю я. Детинец повозмущается, но заткнется в обмен на просто крохотный клочок земли да пару пирсов.

Пока муж в составе прочих героев дня общался с прессой, Светлану Васильковну развлекали Яромир с Наташей. Собственно, дамы щебетали на тему нарядов, а волхв внимательно наблюдал за герцогиней. Светящейся от счастья она не была, но выглядела вполне довольной жизнью. Поймав его изучающий взгляд, Светлана Васильковна улыбнулась ему без прежней отчужденной холодности:

– Ищете повода для жалости?

– Не знаю еще, – не стал врать дознаватель.

– Вот и славно. Слава богу, возвращаемся в Кряжевское. А там, где тебя уважают и знают тебе цену, быть самим собой легко.

– А любовь? – украдкой смахнула слезу Наташка.

– Куда ж без нее… Без нее разве б я на мужика – почти ровесника моего отца, да который не всякий день по три слова произносит, посмотрела бы? Да и он бы стал рисковать, опаивая беловольцев, если б ему некого было защищать? Без любви пропали б оба. И хорошо, если только мы…

– Вам деточек усыновить, – уже откровенно хлюпала носом Наташка, при чем так чисто и искренно, что через миг обе женщины ревели, обнявшись.

Впрочем, к появлению дюка Ингварда не только успокоились, но и успели припудрить все видимые последствия слез.