Оби-Ван же, тем временем, прочно впадает в ступор. Составить фразу из трех слов плюс предлог сумел минут через пять — не раньше.

— Откуда это у вас?

— Утром по почте прислали. Штемпель центрального округа. Думал, из Храма.

— Выходит, это сделал ситх!

— Не спешите с выводами, мальчик мой. Хотя… В чем-то ты прав: разумнее исходить из наихудшего варианта. Тогда следует задуматься о том, зачем ситх это делает.

— Он знает об Энакине. Не хочет, чтобы Эни и Мол оказались в руках наиболее радикально настроенных джедаев. Значит, делать из Скайуокера своего ученика прямо сейчас он не планирует? Не понимаю! — Оби-Ван аж головой замотал от мыслительного усердия.

— Может, все дело в легенде об Избранном?

— Но в ней говорится о том, что Избранный положит конец тысячелетнему противостоянию с ситхами, вернет равновесие в Силе… Не может же ситх желать собственного уничтожения.

— Наверное, я слишком привык к тому, что политика — это искусство компромисса. Но я бы не стал ставить знак равенства между понятиями «положить конец противостоянию» и «уничтожить». И уж точно не называл бы это равновесием.

Хватит на сегодня мозголомных тезисов. Сославшись на необходимость отдыха для раненого, удаляюсь. Пусть переваривает услышанное.

* * *

Татуин встречает нас пылью, пылью и еще раз пылью. На фоне всепроникающего песка даже жара не производит особого впечатления. Начиналась ли песчаная буря или заканчивалась, я не знаю. Но на улицах серо-выгоревшего на солнце городка мы оказываемся единственными пешеходами. Вроде бы бывавший здесь Кеноби даже растерялся. Пришлось поплутать маленько.

— Тогда тут базар был — не протолкнуться. Все другим казалось… — принимается оправдываться джедай.

У меня уж возникла мысль связаться с местной администрацией. Не для того, чтоб откошмарить, (это я планировал чуть позже. После того, как Скайуокера найдем) просто, чтоб дорогу узнать. Хотя… Чует мое сердце, местный мэр в окраинных закоулках сам не ориентируется. И это ничего, что окраина здесь начинается сразу за центральной площадью. Здешним чиновникам вполне хватает маршрута «личный особняк — офис — дворец Джаббы-хатта».

— Городские власти совсем мух не давят, — сконфуженно ворчит, словно мысли мои считавший Кеноби. — У них верховный канцлер с визитом, а они и в ус не дуют.

Это теперь у джедаев мода такая: чуть что на других стрелки переводить? Вслух, естественно, я этого не говорю. Достаточно того, что думаю отчетливо. Мой спутник предательски краснеет, конфузится еще больше и поспешно закрывается, чтоб еще какую мою мысль не увидеть. Пользуюсь моментом и ныряю в Силу, чтобы почувствовать мальчишку.

Он оказывается совсем рядом. Мне даже не приходится особо менять направление движения. Пара поворотов вместе с улицей, и мы у цели. Теперь улочку узнает и Оби-Ван. Или мальчика в Силе чувствует. Он же здесь вроде бы не был. Неважно. Ибо мчит он на своей коляске на штурм двери едва ли не с улюлюканьем. Мне за его транспортным средством практически бегом бежать приходится.

В крохотной и словно из камня вырубленной комнатке царит натуральная идиллия. Вполне себе живой-здоровый Энакин сидит за столом и уплетает за обе щеки какую-то резинового вида лепешку и при этом не сводит с сидящей перед ним женщины сияющих глаз. Та подпирает щеку рукой и просто смотрит на сына. Просто… Я могу создать величайшую Империю, стать повелителем Галактики, покорить себе чудовищную Силу, но так смотреть на меня никто и никогда не будет. Никто и никогда. Ибо некому. Обидно.

Тут нас заметили. Наверное, я не вполне справился со своими чувствами. Женщина смотрит на меня с тревогой. Сын же улыбается виновато и растерянно. Он реально рад меня видеть, но понимает, что мы не просто так на огонек заглянули. И ему стыдно. А вот чья реакция удивила, так это внезапная сосущая тоска Оби-Вана. Я мог бы годами промывать ему мозги на тему ущербности образа храмовой жизни. И все без толку. Просто потому что иной жизни он не знает. Так что я на этом поле ничего ловить и не собирался особо. А вот случайно подсмотренная сценка семейного счастья сделала гораздо больше любых интриг, заставив почувствовать собственную обделенность. Способность мальчишки, вроде бы ничего не делая осознанно, менять мир вокруг, уже не удивляет. Но тут его мамаша едва ли не главнее. Случайность или?..

Женщина опомнилась первой. Уже поднимается навстречу неожиданным гостям. На лице смесь доброжелательности, вопроса и твердой готовности защитить свой дом. Все в ваших руках, гости дорогие, с чем пришли — тем и получите, короче. Достойно. Миролюбиво улыбаюсь в ответ. Энакин тут же откликается счастливой улыбкой. Кинуться мне на шею ему помешал только сердитый взгляд Кеноби. Опыта понять, что эта сердитость показная, вызванная смущением, мальчику пока не хватает. Вот и смутился. Мать же лишь чуть прибавляет тепла и добросердечия лицу и голосу. Нас опасаться она не перестает, но готова принять тех, кому обрадовался ее сын.

— Господин?..

Женщина вдруг смолкает. Она не знает, как ко мне обратиться. Тут новости не смотрят, что ли? Впрочем, головизора в крохотном домике и правда не видно.

— Госпожа Скайуокер, позвольте представиться, Шив Палпатин. Мой спутник — падаван Кеноби. Мы прибыли сюда для окончательного решения всех вопросов с вашим переездом на Корусант.

— Моим?

— Да. Вашим и сына. Нехорошо разлучать ребенка с матерью. Вы ему нужны, а здесь вас ничего не держит.

Женщина горько улыбается. Считать рабский чип ничем она не приучена.